Владимир Высоцкий. Каким помню и люблю. Алла Демидова
например, как я провожал отца на фронт, досконально просто, до одной секунды, как меня на Ржевском вокзале привели в поезд, как я сел, сказал: «Ну вот, поедем!» Потом они говорят: «Ну вот, придем на перрон, там погуляем…» И вдруг я смотрю: отец уже машет мне платком. А обратно домой меня нес на руках дядя Миша, муж Гиси Моисеевны, потому что я был совершенно растерян и молчал, обидевшись, что меня так обманули… Я уже ехал с отцом, и вдруг он меня не взял. Очень хорошо помню, как мы пришли домой.
Рассказывает Нина Максимовна:
Помню, в первые дни войны его не с кем было оставлять дома и я брала его с собой на работу. Тогда, в июле сорок первого, в Москве начались воздушные тревоги и бомбардировки, прерывалась работа в учреждениях, люди укрывались в бомбоубежищах. Так однажды и мы с сыном оказались в убежище. Он еще не понимал происходящего, резвился, со всеми разговаривал, похвастался, что знает много стихов… Потом я увидела, что он уже стоит на табурете и громко читает:
На Дальнем Востоке, в туман и пургу,
Стоит пограничник и смотрит в тайгу.
Туманом клубится глухая тайга,
Боец на границу не пустит врага.
Присутствующие, конечно же, были очень растроганы…
Евгения Степановна – вторая жена Семена Владимировича – была для Володи большим другом и практически второй матерью. Он называл ее сначала мамой, потом «тетей Женечкой», очень ее уважал, прекрасно к ней относился, всегда о ней хорошо говорил. «Во всяком случае, он лавировал между родителями, всем хотел так сделать хорошо, никогда не огорчать», – говорит Нина Максимовна.
В Германии Володя учится в советской школе, там заканчивает 2-й, 3-й и 4-й классы, там же он учится в музыкальной школе, где получает зачатки музыкального образования.
Рассказывает Семен Владимирович:
Чтобы ему было интересней учиться, стала брать уроки и Евгения Степановна. Слух у сына, как говорил немецкий учитель музыки, абсолютный. Ему было легче играть по слуху, чем с листа. В нашем доме всегда стояло фортепьяно. Я сам тоже играл на фортепьяно по слуху. В молодости я учился музыке, любил петь песни Вертинского, Дунаевского…
Много лет спустя в фильме «Место встречи изменить нельзя» Володя изобразил, как я пел песни Вертинского, а потом спрашивал, узнал ли я себя… Похоже было, как копейка в копейку…
Выделялся Володя среди сверстников и своей памятью, феноменальной, я бы сказал «железной» памятью. Помню, как однажды в какой-то час выучил поэму Пушкина, очень быстро освоил немецкий разговорный язык. Сам научился плавать, бывало, на море уплывал далеко – видна была только точка, голова. Он был очень общителен, очень любил друзей, однажды даже велосипед оставил немецким мальчишкам. Каким он был тогда? Да, пожалуй, самым обычным. Играл в «казаки-разбойники», лазил по деревьям, часами пропадал на речке, хотя купаться там было небезопасно: еще не выловили со дна все снаряды и мины. Бывало, вместе с дружками находили в лесу патроны, бросали их в костер. Мог