Кровавая месть. Леанон Сола
территория смерти обязательно должна граничить с кладовой жизни.
Вдоль тропинки начала появляться обильная зелень, и Игрейна то и дело останавливалась и срывала то цветки, то листки, а иногда и выдергивала растение целиком, обтирала корешки об траву, и забирала их, а остальное растение выбрасывала.
– Да, теперь даже алоцвет с лиловым вереском не так легко найти, не говоря уж о фитофламе, трувьеле, мандрагоре и прочих редких травах.– Женщина разговаривала со своей мохнатой спутницей, а та слушала, будто понимала: растопыривала уши, то и дело смотря на Игрейну, и, то тявкала, то тихонько ворчала.
Наконец женщина достигла цели своего похода и с наслаждением вдохнула воздух. Не совсем высокогорье, но все же довольно высоко. Воздух здесь всегда был чистый и свежий, к нему примешивался слабый аромат моря и сильный запах всевозможных растений: пряный, сладкий амбровый, цветочный, травяной и сосновый, хотя сосны и росли выше по склону, аромат хвои доносился и сюда. Игрейна осторожно, чтобы бы не наступить ненароком на змею, которые водились тут в немалом количестве, начала пробираться вглубь поляны, тихонько напевая себе под нос какую то старую мелодию, руки старушки в это время проворно работали, раскладывая ингредиенты по десяткам отсеков в сумке, для каждой травы предназначался свой кармашек, ведь при смешении некоторых вместо лекарства, можно было получить яд. Лиса какое-то время покрутилась у ног пиратки, а потом шмыгнула в траву, видимо учуяла мышь или кролика. Но спустя мгновение лиса вернулась, шерсть ее встала дыбом, и она тихо ворчала, прижимаясь к ногам человека.
– Что случилось?– прошептала старушка, лиса уставилась на большой, усеянный маленькими светлыми цветками, куст барбариса, зарычала громче и попятилась. В кустах что-то шевельнулось. Травница попятилась вслед за лисой. Нечто в кустах снова зашевелилось, затем послышался слабый стон. Любопытство пересилило страх, Игрейна подошла к кустам и осторожно раздвинула ветви. В своей жизни она видела много жуткого и нелицеприятного, но при виде этой картины она вскрикнула. На траве между колючими кустами лежал человек, пол и возраст определить было невозможно; остатки чего-то, видимо когда-то бывшего одеждой, местами свисали жалкими лохмотьями, обнажая изуродованное тело. Во многих местах кожа была содрана до мяса. Весь в пыли и грязи, с жуткими ранами по всему телу, лежащий в луже собственной крови, к тому же ужасно исхудавший, казалось просто невероятным, что он еще жив.
– Ох! Что же нам делать, рыжая! – Пиратка была в замешательстве.– Если мы бросим этого человека, он точно умрет. Но я врятли его подниму, к тому же любое прикосновение причинит ему адские муки.
Человек пошевелился, поднял голову. Старушка сделала глубокий вдох с присвистом, и задержала дыхание. На нее смотрели синие, как морская глубь, глаза, такие ясные и, казалось знакомые, будто виденные ей в другой жизни, в них отражалась боль и мольба. Не думая больше ни о своих больных суставах, ни о преклонном возрасте, она бережно взвалила на