Петр Алексеевич и Алексей Петрович. Исторический роман. Книга вторая. Иван Макарович Яцук
Чего уж проще? Да и царицу вместе с царенышем можно тож принять. Так я говорю, братцы?
Стрельцы молчали. Зависла неловкая тишина.
– То можна, – наконец, заговорил кто-то.– Пусть матушка розыск назначит. Ежели окажется, что бунт затевают, государству вредят – тогда другое дело, тогда мы все, как один пойдем. По закону надобно.
– Какой тебе еще закон?– грозно привстал Никита Гладкий – верный пес Шакловитого.– Кто розыск будет чинить – бояре? Они тебе ра– зы– щут. Так разыщут, что мы окажемся в первых смутьянах. В 82-ом разыскали? Так и сейчас разыщут. Еще не поздно исправить промашку. Всех Нарышкиных под корень. Так я говорю?
Опять зависло долгое, тягостное молчание.
– Ты не о том, Никита,– возразил Федор Леонтьевич, глянув на молчаливую царевну и поняв, что от стрельцов помощи ждать нечего.– Матушка жалуется на то, что руки ее связаны, что надобно у двух царей разрешения испрашивать, прежде чем что-то полезное сделать. А у царей часто мнения разные, а время не терпит. Надобно, чтоб матушка сама приговаривала указ, а для того венчать ее на царство.
– Воля ваша, матушка – государыня.– отвечали стрельцы уклончиво,– что изволишь, то и делай.
Иван Чермный, тоже из людей Шакловитого, неожиданно взвился:–
– Ну как же, братцы! У царя Ивана двери заложили дровами и поленьями, как когда-то у Феодора, венец царский изломали. А кому ломать, как ни с той стороны? Что ж, так и будем терпеть издевательство над старшим царем?
Колеблющийся свет маленьких свечек прятал лица приглашенных стрельцов, потому им проще было отговариваться и отмалчиваться. Напрасно Федор Леонтьевич сотворил ту загадочную полутьму, надеясь, что это придаст смелости стрельцам. Ошибся тут умный Шакловитый.
Каждый из стрельцов, зная настроения в полках, думал про себя: эка удивил – царский венец изломали. Ранее говорили, что вообще, царевича задушили, а что наяву вышло? Пошумели, погуляли, помогли царевне на трон взойти, а что взамен? Ну, выплатили жалованье, так то и положено по закону. Словно читая мысли стрельцов, Софья сказала:
– Соколы мои! Семь лет назад я по крохам собирала по всей России деньгу, чтобы выплатить вам жалованье по вашему же расчету, который был неизвестно кем произведен, наверно, пьяным дьяком. То было неимоверно тяжко, но мы выплатили все до последней копейки и теперь заплатим – дайте время. Я дала вам торговые льготы, ослабила подати, – голос правительницы наливался гневом,– так вы думаете, что таково будет вечно? Вас едва подняли на Крым – вы, наверно, забыли, чем должны заниматься и каково ваше основное назначение?
Так я напомню. Оно состоит в том, чтобы защищать отечество, трон и порядок в державе. Так надобно то и делать – защищать, а вы более защищаете свои торговые места на базаре, а не отечество и трон. Подождите, уйду я – уйдут и ваши льготы. Али вы не видите, какое войско хочет создать Наталья Кирилловна и ее советчики? Никакой семьи, никаких огородов, никаких ремесел – токмо война. Вы того хотите? Вы