Симулякры. Филип Киндред Дик
внимание от неряшливо окрашенных волос. Фигура у нее была просто прекрасная, со всеми необходимыми округлостями, да и одевалась Джули хорошо, вернее, выглядела великолепно, что бы на себя ни надела. Ей шли любые тряпки, даже хлопчатобумажные изделия массового пошива, доставлявшие столько трудностей другим женщинам. Вот и сейчас она натянула на себя то же, в чем была вчера вечером, – оливкового цвета дешевое платье с круглыми черными пуговицами, но даже в нем она выглядела первоклассно, другого слова и не подберешь. У нее была аристократическая осанка и прекрасные кости. На это указывали ее скулы, нос и превосходные зубы. Немкой она не была, но происхождения явно нордического – возможно, шведка или датчанка. Глядя на нее, Чик подумал, что годы на ней почти не сказываются, она казалась самой настоящей небьющейся игрушкой. Он и представить себе не мог, что она может стать оплывшей, толстой и унылой.
– Я проголодалась, – заметила Джули.
– Ты имеешь в виду, что я должен приготовить завтрак. – Чик не спрашивал, он утверждал.
– Нет, это я буду готовить завтрак для мужика, будь то ты или твой тупица братец, – ядовито сказала Джули.
Сердце Чика снова тронула тревога. Слишком скоро эта девица перешла на резкости!.. Он хорошо ее знал, знал, что она беспардонна, но неужели нельзя было повременить с грубостью хоть чуть-чуть? Неужели она и сюда принесла то настроение, что было у нее с Винсом? Разве не ждала она медовый месяц?
«Похоже, ты влип! – сказал себе Чик. – Слишком многого ты захотел!.. Боже, а может, она уйдет отсюда? Надеюсь, именно так и произойдет…»
Это была совершенно ребяческая надежда, очень смешная для взрослого мужчины. Ни один взрослый мужчина никогда бы не понадеялся на подобный исход. Теперь Чик это понял.
– Я приготовлю завтрак, – сказал он и отправился на кухню.
Джули осталась в спальне и принялась расчесывать волосы.
– Вырубите его, – коротко сказал Гарт Макри своим обычным отрывистым тоном.
Изображение Кальбфляйша замерло. Руки продолжали оставаться поднятыми, зафиксировав последний жест, застывшее лицо ничего не выражало. Симулякр теперь молчал, и телекамеры автоматически выключались одна за другой; им больше нечего было передавать, и специалисты – все без исключения гехты – знали об этом. Они смотрели на Гарта Макри.
– Мы передали сообщение, – доложил Макри Антону Карпу.
– Отличная работа, – сказал Карп. – Этот Бертольд Гольц, эти «Сыновья Иова» выводят меня из себя. Надеюсь, после сегодняшней речи многие из моих вполне обоснованных опасений подрассеются.
Он вопросительно посмотрел на Макри, ожидая подтверждения своим словам. Как и все, кто находился в аппаратной, – в основном проектировщики симулякров, работающие на «Карп унд Зоннен Верке».
– Это только начало, – отметил Макри.
– Верно, – кивнул Карп. – Но начало отличное!
Он подошел к симулякру и осторожно притронулся к его плечу, как будто рассчитывал, что Кальбфляйш проснется и вновь заговорит.