Апостолы Революции. Книга вторая. Химеры. Елена Легран
заложниками сделанного выбора. Так что давайте честно выполнять взятые на себя обязательства. Уговорите Барера встретиться с Вентвортом – это все, что от вас требуется.
– Отправляйтесь к дьяволу!
– Готово, милорд, – Джеймс появился на пороге гостиной.
– Прекрасно, – Малсбюри разложил бумаги на столе и принялся сравнивать строчку за строчкой скопированные секретарем документы. – Превосходно, – одобрил он работу. – Будем считать, что мы договорились, миледи? Пол может прийти к вам завтра в надежде найти здесь гражданина Барера? – обернулся он к Софи.
Та молча собрала свои бумаги, разорвала их, одну за другой, на мелкие куски и бросила в нерастопленный камин, после чего обернулась к англичанам.
– Будьте добры, Джеймс, оставьте нас, – велела она. – Я дам знать, милорд, где Поль может встретиться с Барером без посторонних, – сказала Софи, как только секретарь покинул гостиную. – Это все, что я могу для вас сделать. Но Барер ни в коем случае не должен знать, что я связана с вашей организацией. И посоветуйте Стаффорду как можно скорее покинуть Францию.
– Можете рассчитывать на меня, миледи, – англичанин услужливо склонил голову. – Правда, не могу обещать, что он не захочет увидеться с вами перед отъездом.
– Не вижу причин для встречи, – голос Софи зазвенел металлом. – Нам не о чем говорить. Прощайте, милорд.
– До свидания, леди Демайи, – поклонился шпион. – До скорого свидания.
– Это мы еще увидим, – прошептала Софи настолько тихо, что даже губы ее не пошевелились.
При этих словах гость обернулся с порога и хитро улыбнулся. Впрочем, Софи готова была поклясться, что он не мог расслышать ее слов.
27 жерминаля II года республики (16 апреля 1794 г.)
Огюстен Лежен, служащий Министерства иностранных дел, был очень занят: столько депеш разослать по назначению, столько писем отсортировать, столько бумаг переписать, не сделав ни единой помарки, столько указаний перенаправить адресатам. Впрочем, все это были дела неутомительные, хотя и скучные, и, усмехнулся про себя молодой чиновник, не особо важные, если вдуматься. Он невольно поймал себя на том, что вспомнил слова своего друга Луи Антуана Сен-Жюста из Комитета общественного спасения (Вот уж где не было неважных дел!), сказанные несколько месяцев назад: «Не собираешься же ты до конца дней перекладывать бумажки в своем сонном Министерстве, где ничего не происходит?!» Помнится, тогда они больно укололи самолюбие Лежена, но, положа руку на сердце, он был вынужден признать правоту слов друга: ничем иным, как перекладыванием бумажек, его работу назвать нельзя. Однако должен же кто-то раскладывать документы на правильное место, заключил он и, издав тяжкий вздох обреченного, взялся за следующую стопку писем, которые следовало распределить по темам и разнести по соответствующим кабинетам Министерства.
За этим занятием его и застал человек лет двадцати восьми – тридцати, строгого вида, в темном сюртуке и шляпой с трехцветной кокардой,