Бесценная. Алина Углицкая
вообще бессознательного, напичканного снотворным. И заставит исполнить так называемый долг. Жениться на какой-нибудь треклятой амани из Высшего Дома, завести шанаас с ниильдами для подкормки, наплодить собственных теркхаев с наложницами из низших каст, а лет этак через триста найти ливарри и заделать наследничка для славного рода Диз Раенг.
Нет ничего хуже, чем жить по чьей-то указке и следовать правилам этой кучки выживших из ума стариков, возомнивших себя богами. Он лучше умрет, чем вернется и станет одним из них.
– Если бы он ее нашел, – буркнул Тирк, привлекая его внимание, – то сейчас был бы жив.
– Ну, если ты считаешь это жизнью… Не иметь возможности испытывать собственные эмоции и питаться чужими, по-твоему это жизнь? Жениться по указке рода на женщине, к которой не сможешь притронуться, а детей делать с наложницами? – Сингх зло усмехнулся. – Отличная перспектива. Но знаешь, не для меня. Я сделал свой выбор.
Он оторвался от стены, отмечая, что вполне сносно владеет телом.
– Идем, – кивнул Тирку. Потом задержался, припоминая: – Да, и еще, девчонке память так и не стерли. Не успели.
– Я позабочусь об этом.
– Нет. Не сейчас.
Сингх сам не понял, почему это сказал. Осознал, только когда слова уже сорвались с его губ.
– А эмбрион? Он все еще в ней? Ты обещал подумать над этим.
– Подумаю. Позже.
Тирк уводил его прочь от каюты, держа за руку, как ребенка. И Сингх невольно вспомнил, что уже ходил с ним вот так, когда был мальчишкой. Это было дома, на Омикроне, кажется, сто лет назад, а на самом деле только вчера по галактическим меркам.
Тирк водил его за руку в шанаас, где жили ниильды отца – женщины-рабыни, чья жизнь состояла только в одном, кормить своего хозяина. Амоны не могли чувствовать сами, для них это было табу. Обретя поистине сверхъестественную силу, они расплачивались за нее отказом от чувств и эмоций. И все, что им оставалось – это питаться чужими.
И маленький Сингх, как любой носитель амуэ, с детства нуждался в такой же подпитке. К трем годам он прекрасно знал, чем его кормят. Знал, как ниильды кричат от боли и ужаса, пока отец находится рядом с ними.
Отец, заботящийся о единственном сыне, ведь теркхаев Ги Диз Раенг не считал своими детьми.
Маленький Сингх знал, каков на вкус страх и чем от него отличается ужас. Знал, как пахнет страдание, и этот удушливый, сладковатый аромат похоти, что всегда примешивался к нему.
К десяти годам он возненавидел эту часть своей жизни. И возненавидел отца.
Потому что однажды вошел в шанаас и увидел там свою мать.
Глава 9
Марина сама не знала, как выдержала все это. Не завизжала, не вскочила, отталкивая его от себя. А осталась лежать, дыша через раз и мечтая, чтобы все это оказалось всего лишь сном. Кошмаром. Бредом. Да чем угодно, лишь бы не действительностью!
Но все ее чувства буквально вопили: нет, это не бред и не сон. Это реальность. И в этой реальности был до невозможности жуткий тип с безумным взглядом.
Он