От жалости до любви. Дарья Ратникова
и застало утро.
Невыспавшийся, но счастливый, он допил холодный чай, оставшийся на донышке чашки, и направился в спальню. Вот теперь можно было отдохнуть! Последние буквы были найдены. Осталось только прочитать. У него были точные копии записей из пещер Ирзади. Если он сможет расшифровать их – это будет настоящее открытие. Правда, скорее всего, его никто не оценит. Грегор грустно улыбнулся. Дядя был прав. Сколько раз он говорил ему забросить свои исследования и заняться тем, чем должен заниматься человек его статуса – преподавать, в академии, например. Но ведь его это совсем не увлекало!
Вспомнив про дядю, он устало потёр лоб. Грегор совсем забыл про письмо. И, правда, как точно старик изучил его! Конечно, желания идти на бал у него не было никакого, тем более сейчас, когда видно окончание его трудов. Но подставить дядю он не мог. Положение мистера Эрдариуса, как правящего лорда, и впрямь было очень шатким. В своё время Грегор изучал правящие роды и достаточно усвоил об этом, чтобы понять – в письме дядюшка не шутил. Значит, придётся обязательно явиться на бал, да ещё и принести извинения за отсутствующего родственника.
– Мадам Берс, – Грегор остановился возле столовой, где эта женщина накрывала на стол, и позвал её. Мадам была кем-то вроде домоправительницы. Живущая в доме с незапамятных времён его детства, она знала все желания Грегора и неизменно учитывала их. Он был ей безумно благодарен и не желал иной заботы.
– Да, профессор, – тут же откликнулась она, выходя из столовой и торопливо вытирая руки о передник.
– Узнайте, пожалуйста, когда бал в доме Друфарса и распорядитесь насчёт надлежащей одежды и экипажа.
– Вы едете на бал? – Удивлению мадам Берс не было предела.
– Приходится, – Грегор отвечал кратко, боясь, что последуют расспросы, и ему придётся пожалеть о принятом решении. Да он уже жалел! Но дядя не оставил ему выбора.
***
Во дворике большого дворянского дома было тепло, но не жарко. Полуденное солнце освещало девушку в лёгком, молочно-белом платье, расшитом кружевами по последней моде. Она была очень юной и прелестной, с маленькой ямочкой над верхней губой и милым курносым носиком. Кудрявые волосы непослушными прядями спускались на плечи, покрытые батистовым платком. Она сидела в затенённой беседке и читала.
– Кея, Кея Гарстон!
Девушка подняла голову. Из жасминовых кустов у самой беседки выглядывала голова юноши. Он был широк в плечах, высок и хорошо сложен. Красивое и вместе с тем мужественное лицо делало его идеалом мужской красоты в глазах юных леди.
– Саймон! Я же просила не приходить сюда! Дядя может увидеть тебя, и опять разразится скандал, как тогда.
– Прости, я больше не буду. – Голос звучал просительно, но на лице Саймона не отразилось ни капли сожаления. – Кея. – Он вылез из кустов и, войдя в беседку, сел рядом с девушкой и взял её за руку. Кея ласково посмотрела на него и не отдёрнула ладонь. – Ты собираешься на бал? Говорят, на нём будет вся