Сердце Сумрака. Николай Желунов
покачиваясь и стуча колесами, покатился дальше.
– Вот и все, – выдохнула Полина, – по-моему, прошло неплохо.
Нелли спрыгнула к ней сверху и крепко прижала к себе.
– Тебя же всю трясет. Как после драки!
– Там, – пробормотала Полина, – у меня в сумке… фляжка коньяку.
– Ага, сейчас… мне тоже не помешает. Ты правда знаешь этого Ракитского?
– Нет, конечно… тише, тише, не разбуди Лину.
Полина сделала хороший глоток и закашлялась.
– А ты непроста, Нелюшка…
Бывшая дозорная скромно опустила ресницы.
– Множественные убийства? – продолжала Полина. – Нарушение Великого Договора? Ты? Или твои деточки?
– Думаешь, я хотела для себя такой судьбы? Жребий прихотлив.
Поезд уносился вперед, взрывая ночь грохотом и лязгом, наверстывая потерянное в Малой Вишере время.
– Я не понимаю, – подал с верхней полки голос Огонек, – зачем это все?
– Что зачем? – переспросила Нелли.
– Отчего они так преследуют нас. Зачем папа поставил бомбу и взорвал столько народу. Почему вы все время убиваете, убиваете?
Женщины переглянулись.
– Понимаешь, Свет и Тьма не могут всегда быть в согласии и мире друг с другом, – сказала Полина. – Мы слишком разные, у нас разные цели, разные взгляды.
– Но ведь Великий Договор для того и заключался, чтобы был мир.
– Мир, – тихо, но твердо проговорила Нелли, – наступит только тогда, когда победит либо Свет, либо Тьма.
– Значит, все плохие должны убить всех хороших – или наоборот?
– Не обязательно. Да это и невозможно. Если мы перебьем всех Темных – будут рождаться новые.
– Как же тогда можно победить?
– Одна из сторон установит свои правила, свой закон. А другая будет ей подчиняться.
– За это вы воюете? – хмыкнул Огонек. – За это столько народу полегло?
Нелли промолчала.
– Умный парнишка, в тебя пошел, – шепотом сообщила ей на ухо Полина, – давай еще по пять капель и попробуем поспать.
Глубокой ночью Огонек соскользнул со своей полки и тихонько открыл замок на двери купе. Нелли подняла голову, бросила взгляд на часы – 3:48 утра. Дождь иссяк, и за окном сквозь ветхое облачное одеяло подмигивали звезды.
– Ты куда?
– Туда, где сыро и плохо пахнет…
– Подожди. Я с тобой.
– Ну, мам! Это смешно.
– Вот и посмеемся вместе, – Нелли сунула револьвер за пояс, – идем.
Свет в коридоре давно погасили. Из-за дверей соседнего купе доносился густой богатырский храп, заглушавший даже стук колес. По белым занавескам с силуэтом чайки и надписью: «Санкт-Петербург – Адлер» чиркали стрелы электрического света – состав проносился мимо станции.
– Видишь, никого нет, – буркнул мальчик.
Нелли проводила его до туалета. Табло горело зеленым: свободно.
Пока Огонек делал свои дела, она ждала у окна. Пусть сын ворчит, вырастет – поймет. Подросток