Дождь в незнакомом городе. Зинаида Кузнецова

      Всех предавших я простила,

      И живу, их не виня.

      Я кого-то там любила,

      Кто-то там любил меня,

      Кто-то плавал в масле сыром,

      Кто менял на деньги честь —

      Отпустила всех я с миром,

      Пусть летят, коль крылья есть!

      Я послушать не спешила,

      Что кричало вороньё.

      Всё, что было, то уплыло,

      Что приплыло – всё моё!

      Я на пальчике колечко

      Обручальное ношу.

      О сегодняшнем, о вечном

      У самой себя спрошу.

      Неразумные вы птицы,

      Ни к чему был ваш трезвон:

      Полновластною царицей

      Возвели меня на трон.

      Эх вы, глупые вороны!

      Каркать вам, а мне – любить!

      И подаренной короны

      Не отнять и не разбить!

      «Люблю. Целую. Помню. Жду».

      И неразборчивое что-то…

      Не помню уж, в каком году

      Мне подарили это фото.

      Наверно, радовалась я,

      И сладко сердце замирало,

      Наверно, счастья не тая,

      «Люблю. Целую», – повторяла.

      Исчез из памяти давно

      Тот, кто обжёг любви пожаром.

      Теперь и грустно, и смешно:

      Зачем он здесь, в альбоме старом?

      От любви была бессонница

      И была – от нелюбви.

      Грудь мою топтала конницей,

      Разбивала до крови.

      От тоски была бессонница,

      От несбывшейся мечты.

      Не спалось от лжи бессовестной

      И от глупой суеты…

      Жизнь уже к закату клонится,

      Тихой плещется волной.

      И опять моя бессонница

      Неразлучная со мной.

      Сон меня совсем сторонится —

      Не идёт, как ни зови!

      Сто причин есть для бессонницы,

      Жаль, что нет средь них любви.

      Закончились праздники лета,

      А с ними – и праздник любви.

      И песни остались неспеты,

      Устали их петь соловьи.

      Сменяются зимы и вёсны,

      И всё обновляется вновь.

      Но ЛЕТО уже не вернется,

      А с ним не вернётся любовь.

      Найду в календарике новом

      Я август, июнь и июль.

      Дыханье сирени лиловой

      Накроет меня, словно тюль…

      Конечно же, всё еще будет,

      Но будет уже для других.

      Октябрь мою душу остудит,

      Оставив средь веток нагих.

      И всё-таки…

      В звоне капели

      Весеннего ясного дня

      Я слышу и верю, – и верю! —

      Что лето – придёт для меня.

      Было время, плакала ночами —

      Глупою была и молодой.

      Сладкими отравлена речами,

      Одинока