Апокриф. Давид из Назарета. Рене Манзор
начнутся конфликты, и ей придется отправиться в Иерусалим, чтобы не допустить этого.
– Помоги мне разобраться в этом, Яхве! – пробормотала она, воздев глаза к небу.
– Есть только один выход, – сказал, подходя к ней, Шимон. – Убить его. Я должен был это сделать, как только его увидел.
– Назаряне не убивают, – возразила Мария, поднимаясь.
– А зелоты убивают.
– Я не отношусь к зелотам, как, впрочем, и мой сын. Он уже начинает рассуждать, как ты, и мне хотелось бы положить этому конец.
– Ты же просила меня стать ему отцом, помнишь?
– Но не таким.
– А каким, Мария? Отец должен общаться со своим сыном, рассказывать ему, что такое хорошо и что такое плохо, учить его постоять за себя, защищать свою мать, если это потребуется. Я усердно этим занимаюсь. И он очень быстро учится. Я тренирую его тело и дух тоже.
– Этими бунтарскими идеями?
– Лишь теми, что есть в Священном Писании.
– Ты подталкиваешь его к насилию, Шимон.
– Я рассказываю ему о Мессии. О том, кто освободит нас, чтобы установить Царство Господне.
– Мессия являлся к нам, Шимон. Он освободил наши сердца. Он установил Царство Господне, но в нас самих.
– В это верил и мой брат, и за это он умер.
– Лишь на три дня.
– Пойди объясни это Давиду.
Подавленная, Мария поникла головой. Шимона разозлила эта ее последняя фраза, но он продолжил мягко:
– Конец этих времен близок, Мария. Нашим Мессией будет воитель, каким был царь-пастырь. Он будет не проповедовать любовь к ближнему, а призывать к освобождению Израиля. Мы должны все объединиться: назаряне, зелоты, фарисеи, ессеи, сикарии и даже саддукеи, чтобы вновь обрести власть. Мы можем собрать сильное десятитысячное войско в Галилее.
– Из крестьян и рыбаков.
– Мы вооружим их и научим сражаться. Мы сбросим золотого орла Рима, который оскверняет наш Храм.
Но она лишь осуждающе покачала головой:
– «Все, взявшие меч, мечом погибнут»[13]. Разве ты забыл эти слова своего брата?
– Он еще говорил, что пришел для того, чтобы принести на землю не мир, а огонь. Он всегда проповедовал слово Божье, а вы, вы скрываетесь. Вы прячете его послание во тьме!
– Мы храним его, Шимон. Иешуа перенес адские мучения на кресте, чтобы мы спаслись! А этого им у нас не отобрать.
– Им? Кому это «им»?
– Нашим врагам. Римлянам, синедриону, Савлу, возможно, даже твоему Лонгину! Зачем он пришел сюда, а? Если он выполняет наказ Савла, чего же он нас не арестует?
На некоторое время зелот замолчал. Он подошел к краю крыши. В дверном проеме овчарни он увидел силуэт центуриона, который чистил свою лошадь пучком соломы.
– Насколько я его понял, он пришел попросить тебя о том, что только ты одна можешь…
– Я могу прощать мертвым, но не живым, Шимон.
Зелот покачал головой и стал ходить взад-вперед по крыше, раздираемый противоречивыми чувствами.
– Ты считаешь его искренним? –
Евангелие от Матфея, 26:52.