Герцог из ее грез. Софи Барнс
была, мне кажется, что теперь я могу сделать что-то самостоятельно, без постороннего вмешательства.
– Вам нужны власть и контроль.
Она об этом вообще не думала, но, быть может, он прав.
– Я знаю, что ошибок не избежать. Но это будут мои ошибки и…
– Ваши ошибки пока что не только слишком дорого вам обходятся, но и совершенно неоправданны. – Лицо Ковентри оставалось непроницаемым, и внутри у Амелии все сжалось. – Однако больше всего меня тревожит ваша нечестность. Признаюсь откровенно, я был о вас гораздо лучшего мнения.
– Я… – Если бы он сказал ей, что ненавидит ее, она была бы уязвлена меньше. – Я не знала, как объяснить все вам, вашей матушке и леди Эверли. У меня были опасения, что кто-то из вас (а может, и все сразу) захочет меня остановить. – Пытаясь передать взглядом угрызения совести, которые она испытывала, Амелия прошептала: – Я не могла этого допустить.
Герцог резко вздохнул и кивнул головой:
– Ну тогда ладно.
– Ладно?
– Я подумаю, как помочь вам приспособить эту развалюху под что-нибудь полезное. А пока что нам лучше удалиться отсюда. Через двадцать минут я должен вернуться в Дорсет-хаус, и, на мой взгляд, будет разумнее, если вы приедете домой раньше остальных.
Амелия послушалась Ковентри и последовала за ним на улицу к поджидающему экипажу, не забыв запереть дверь. Герцог помог даме сесть в карету и сам устроился напротив, избегая смотреть на нее, отчего Амелия испытывала мерзкое чувство вины – из-за того, что попала в эту неприятную ситуацию. Сидеть на одном месте было невыносимо. Девушка вцепилась в диванную подушку, чтобы чем-то занять руки.
– Я хочу, чтобы с этого момента вы всегда обращались ко мне, – сказал Ковентри, демонстративно отвернувшись к окну и глядя на проносящиеся мимо здания, залитые дождем.
– Но…
Он повернул голову, и его глаза буравчиками впились в ее лицо.
– Никаких «но»! – Плотно сжатые губы суровой складкой выделялись на его красивом лице. – Сегодня вы обманули мое доверие. Я больше не позволю вам меня одурачить. Я ясно выражаюсь?
Амелия понимала, что по собственной вине оказалась в его власти. И теперь, пока рядом с ней нет Рафа, который мог бы за нее вступиться, Ковентри вполне может растоптать ее мечты. Поэтому девушка кивнула и ответила:
– Предельно ясно. – И добавила ехидным тоном: – Ваша светлость.
Ковентри ненадолго задержал на ней взгляд; его глубокие темно-карие глаза стали почти черными.
– Когда вы обещали отдать мистеру Горреллу оставшуюся часть денег?
– Через неделю, начиная с сегодняшнего дня.
– Хорошо. Я отправлюсь на встречу вместе с вами. И надеюсь, что на этот раз вы будете одеты подобающе. То, что надето на вас сейчас… – Он покачал головой. – А если бы вас увидел кто-нибудь из знакомых?
– Именно поэтому я и выбрала это платье: чтобы меня никто не узнал.
Герцог нахмурился, а Амелия попыталась объяснить:
– Ни