Я вернулся из Ада. Валерий Александрович Ларченко
ь и была женщина властная, под стать мужу. Но, в то же время, считала себя женщиной романтичной – Ах! – Импульсивной, и крайне утонченной.
– Нате, вам, два, Ах!
…Они появились откуда-то из глубины арки. Словно три тени, отлепились от серой, неряшливо оштукатуренной стены, и двинулись по направлению к супругам Коноваловым, пенсионерам. Или, как, таких стариков, называют иронично: «божьим одуванчикам».
Один – здоровенный детина! В темно-синем спортивном костюме с широкими, белыми, двойными лампасами на трико и рукавах куртки, наброшенной на крупное, спортивного сложения, туловище. К толстой, короткой, шее приставлена большая, массивная, коротко стриженая, голова со скошенным, как у гориллы черепом. И похожими на огромные, давленые, пельмени, ушами. Белая кепка туго натянута, насунута, буквально, на всю верхнюю часть черепа. Козырьком нависает над мясистым, широким носом. Торчащим, словно груша, из грубо выструганного, с выступающими скулами, лица. И узким, вытянутым далеко вперед подбородком. Словно, неизвестный скульптор, уже бухой в зюзю, лупил по этой роже со всей дури, тупым зубилом. Прекрасно понимая, что ЭТО нельзя исправить. И, уже, невозможно, ничем, испортить.
Остальные молодые люди, хоть, малость и помельче, будут фигурой будут. Тем не менее, по стилю одежды и манере поведения они, вполне, под стать своему старшему, по видимому, товарищу.
Неспешно, вразвалочку (Типа, а куда ж ты от нас денешься?), компания приблизилась к престарелой паре. Гориллоподобный тип перегородил пенсионерам путь вперед, к дому. А остальные молодые люди встали у стариков за спиной.
Верзила перекатывался, молча, взад-вперед, на подошвах своих кроссовок: некогда белых, но, теперь, довольно старых и изношенных.
Старик, взяв за руку супругу, попытался обойти громилу. Но, тот легким, плавным, движением спортивного тела, перегородил старикам дорогу.
– Послушайте, молодые люди! Кто вы такие и что вам нужно? – возмутился пенсионер.
– Если вам нужны наши деньги, то у нас их мало. Но, даже, их я вам не дам! – неожиданно зло и решительно, фальцетом, произнес старик.
Супруга метнула быстрый, испуганный, взгляд на мужа.
– Мясистые губы на скуластом лице раздвинулись. Поползли в сторону. Лицо, тоже, скривилось в некоем подобии полуулыбки, полуухмылки.
– Засунь себе в зад свое бабло, дед! Или, подожди, когда я тебе его туда засуну. И тебе и твоей старухе. – Резко басанул гориллоподобный.
Парни, стоящие за спиной, заржали. Оценили шутку своего кореша.
При этих словах, супруга старика, поджала обиженно губы.
– Неслыханно! Старуха! Так ее еще никто не оскорблял.
Дама повернулась и…, ладонью ударила по щеке носатого верзилу. Да так, влепила, что голова его откинулась в сторону, а сам он, непроизвольно, отступил на несколько шагов!
Этого никак не ожидал ни ее супруг, ни, похоже, сами гопники.
На пару-тройку секунд в в ночном воздухе повисла немая сцена.
Оправившись от шока, громила ринулся вперед, а его подельники шустро засуетились и вплотную приблизились к старикам.
Но, дед неожиданно, шагнул вперед. Загородил собой супругу, ну, или большую ее часть.
Вопреки ожиданиям, верзила не бросился бить стариков. Он остановился в полуметре от пенсионера.
Здоровяк наклонился к самому лицу старика. На того пахнуло крайне неприятной смесью из лука, чеснока, перегара вперемешку с вонью гнилых зубов и, еще неизвестно чего.
– Ну, привет, Вам, Модест Степанович! Не узнали?
Старик напрягся, вглядываясь в громилу, силясь вспомнить.
Подумал, – Где я мог встречать эту гориллоподобную рожу раньше?
– Если, только, среди грузчиков. Но, с грузчиками Модест Степанович не знался по должности.
Это была прерогатива его подчиненных.
– Но, где-то он эту харю уже встречал. Это точно!
– Ах, Модест Степанович, Модест Степанович! – протянул здоровяк глумливо.
– Таких людей забывать? Я, можно сказать, лучшие годы вам отдал, всю юность и молодость. – А вы вот как!
Компашка, стоящая сзади, глупо и подобострастно хихикнула.
– Послушайте, молодой человек! Прекратите морочить мне голову и позвольте нам пройти!
Модест Степанович, держа за руку супругу, снова попытался обойти верзилу.
Но, тот легким и стремительным движением профессионального боксера, опять преградил старикам дорогу.
– Нет, Модест Степанович! Наш разговор еще не окончен, а я не представился.
Громила отступил на шаг и, резким рывком сдернув с коротко стриженой головы кепку, и низко наклонив к земле туловище, помахал, сметая пыль и мусор с асфальта, своим головным убором перед собой.
– Вы видели, когда-нибудь гориллу в роли Д’ Артаньяна?
– А российского боксера Николая Валуева?
– Вот, именно!
– Прошу