Любовь бандита или роман с Цыганом. Валентина Басан
но это ей показалось уж больно горьким.
– Глупышка, за любовь до дна! – Илья буквально руководил ножкой бокала, пока он не опустел.
Плохо Нине стало сразу. Сначала поплыла комната, а потом поплыл уже Илья. Он наклонялся что-то спрашивал, улыбался, но одурманенная девочка уже ничего не слышала. Глаза все ещё могли немного сфокусироваться на предметах, а вот слух совсем пропал, как-будто выключили звук в комнате и во всем мире. Голодный молодой организм, не отравленный токсинами, вырубился мгновенно, один раз Нина в полубессознательном состоянии свесилась с чистой простыни, чтобы вырвать, и тут опять включился звук. Илья орал и матерился, называл ее очень плохими словами, а она только глупо улыбалась и все хотела напомнить, что «Гарри Поттер и узник Азкабана» пишется и читается через «з», а не «с».
За окном светало, Нина открыла глаза и застонала. Головная боль от света была настолько сильной, что девочка почти потеряла сознание. Немного отдышавшись, она пошевелилась. Ничего не болело, кроме головы. Когда-то в детстве у Нины было сотрясение мозга, ей постоянно тошнило и она рвала, в больнице ее положили на койку и давали лекарства и строго приказали сохранять полный покой.
Нина вспоминала, где вчера она могла так упасть, что опять получила такое страшное сотрясении от которого тошнит, постоянно хочется рвать, а головная боль близка к пыткам. Потом она заметила сидящего рядом Илью, увлечённо читающего содержимое ее телефона.
– А, малыш, очнулся! Ну ты моя глупышка, напилась вчера, как последняя свинка, вела себя безумно, ещё и нападала на меня. Практически изнасиловала.
В голове у Нины бил церковный колокол. Язык присох к нижнему небу и к части нижних зубов. Во рту был вкус желчи и протухшего яйца. Она попыталась открыть рот, но потом медленно встала и по стенке пошла в туалет.
Туалет был настолько маленьким, что сесть на унитаз можно было только с открытой настежь дверью. Стены туалета были до потолка обклеены голыми красотками с аппетитными формами. Но взглянув на унитаз, бедным женщинам на плакатах можно было только посочувствовать, потому что им бедным, приходилось годами нюхать ржавую, подтекающую канализацию, коричневый унитаз, который в своей далекой юности был белым и непорочным, и слой фекалий, который несчастные грудастые девушки с постеров не только нюхали, но и созерцали.
Нина вырвала, так и не закрыв за собой дверь. Согнувшись пополам ногами она стояла в коридоре, а лицом над унитазом. Сил пойти в ванную и умыться не было, Нина упала на кровать.
– Любишь, кататься, люби и саночки возить, нечего было вчера напиваться и дебоширить, малыш. Кстати, вот тебе баночка, сходи пописай в неё и мне принеси, я тест на беременность сделаю. А то ты рвёшь постоянно. Ты же не предохраняешься? Таблеточек никаких не пьёшь?
Нина мотнула волосами и замычала что-то нечленораздельное. В голове стоял маленький бульдозер, который собирался произвести демонтаж черепной коробки.
– Иди, иди, малыш, вот баночка. Быстрее.
Нина