По ту строну сказки. Околдованные в звериных шкурах. Ольга Станиславовна Назарова
Катерина начала Баюна гладить, успокаивая его. – А вот что мне теперь в классе говорить? Или лучше их заморочить, ну, чтобы забыли?
– Перескажи, что было? Я же только картинку вижу тут. – Кот кивнул на второе зеркальце.
Катерина в подробностях рассказывала, а Кот глядя в зеркало, хмыкал. – Глянь, Мишке этому досталось!
Катерина посмотрела и увидела Мишку, утирающего скупую слезу в кабинете директора, но упорно твердящего, что это он сам об косяк стукнулся, и поэтому и синяк такой под глазом!
– Хороший удар! – одобрил Волк. – Кирюша ваш правильно его приложил! Толк с мальчика будет!
– Катенька, а знаешь, ты ведь всё хорошо сделала! Ничего не будем менять. И сказала всё правильно. Будут спрашивать, кое-что можешь рассказывать, мы сейчас с тобой обсудим, что именно. В Лукоморье будут проситься, говори, что туда только там живущие могут провести, ты не можешь, а то человек навеки во врата попадет и щепкой станет. Враньё, конечно, но не рискнут лезть, если надо будет при них Лукоморье открывать. Да, а ты прав, мой Бурый друг! Кира этого можно попробовать испытать. Хулиган, но свойский, так сказать, нашенского разлива! Но, вот что со Степочкой будееет! Даже интересно! – Кот хихикнул и потер лапы.
– А что Финист со Светланой Борисовной сделал? И как? И это пройдет? В смысле, она-то вспомнит? – Катерина не очень поняла про Кирилла и то, что его можно испытывать, но решила пока не уточнять.
– А! Вспомнит? Не, это вряд ли… А вот как долго подобрее будет? Боюсь, это очень временный эффект. – покачал головой Баюн.
Через несколько часов, когда Катерина крутилась под ногами у мамы на кухне, в окно стукнула когтистая соколиная лапа.
– Прилетел наконец-то! – ворчливо отреагировал Баюн и фыркнул.
– Добрый день всем! – Финист ударился о пол и тут же оказался красавцем, уже одетым в современную одежду, благоухающим изысканным парфюмом. Галантно поцеловал руку маме, самой Катерине, осмотрелся в поисках Катиной бабушки, а услыхав, что она на даче, изобразил шутовское отчаяние. Волку он помахал рукой, а оказавшись около Кота, вознамерился было его погладить, но, встретился взглядом с немигающими глазами Баюна, в дурном настроении поразительно напоминающем разъяренного манула. Резко передумал гладить Котика, и сделал вид, что просто так рукой помахивал. – Катюша, душа моя! Как я тебе признателен за спасение! Если бы не ты, мне была бы крышка! И так, знаешь ли обидно было помереть во цвете лет! Да ещё из-за такого, в сущности, пустяка! Хорошо, что у тебя есть живая вода! А я и не знал!
– Не мельтеши! Фигляр! – Баюн был в бешенстве. Он-то наделся увидеть раскаяние, возможно, покаянный вид, а этот… Этот воробей ощипанный опять строит глазки, будто ни в чем не бывало!
– Ну и фигляр. Работа у меня такая! Кстати, у меня тут столько предложений по работе привалило! Агент уже землю рыл, чтобы меня отыскать, а я тут как тут отыскался…
– Чего???? – тут уже взвыли оба, и Кот и Волк. Катю мама тактично увела и дверь на кухню закрыла. Впрочем, совершенно напрасно, орали все трое так, что было слышно,