Смерть отца. Наоми Френкель

      – Что? – напрягается Отто.

      – Святая Мария, Отто, ну, что она могла ответить? Слушай, сказала она, Пауле пошел воевать за лучшую жизнь для моих детей… Иисус, кричу я ей, тупая корова, чем поможет твоим детям лучшая жизнь, если они будут ходить на кривых ножках? Разрыдалась она и добавила: Пауле вернется и переломает все мои кости, если я донесу на него в полицию. Так она сказала, эта корова.

      – Пошел воевать за лучший мир, так она сказала? – с горечью смеется Отто.

      – Именно так.

      – О ком речь, можно узнать? – вмешивается Густав.

      – Густав! – радостно восклицает Отто. – Это ты или твоя тень?

      – Я и моя тень – едины, – отвечает Густав и с удовольствием прислоняется спиной к портрету Тельмана на стенке киоска.

      – О ком речь? – кричит госпожа Шенке. – Что за вопрос о ком речь. О Пауле и моем муже Шенке.

      – И что случилось с Пауле? – удивляется Густав. – Где он?

      – Я могу тебе ответить, Густав, – говорит Отто. – Он и Шенке и еще многие, как они, проходят военную подготовку в лесах Пруссии. Армия Гитлера. Пауле там генерал. Республика разрешает им создавать свое войско. Соображаешь?

      Густав пожимает плечами и подкидывает шляпу.

      – И Пауле ведет армию Гитлера в лучший мир, – кричит госпожа Шенке, – и мой Шенке втянут в это дерьмо. В любое дерьмо он втягивается. За водкой, за Эльзой, за Гитлером, святая Мария…

      – Что ты визжишь здесь? – сердится Отто. – Иди своей дорогой. Ну, а ты, Густав, что скажешь?

      – Что скажу и о чем поговорю? – с явным удовольствием спрашивает Густав.