Тактический уровень. Макс Глебов
разведчиков трехсотой дивизии поступило предложение. Они хотят вернуться туда, где взяли гауптмана, но уже с другими целями.
– Так пусть действуют. Такая операция не требует согласования в штабе армии, – удивился Фекленко.
– Они хотят уйти в рейд на несколько дней и взять с собой рацию. Засядут на берегу или на каком-нибудь из небольших островков, и будут вести наблюдение. Если немцы начнут строить переправу, они сообщат точные координаты моста и предлагают ударить по нему из гаубиц особой мощности, но для корректировки огня им нужно наладить взаимодействие с артполком РГК, а без вашего приказа с ними там никто разговаривать не будет.
– Это большой риск, – засомневался Фекленко, – Чтобы достать до Днепра, гаубицы Б-4 придется подтянуть почти к самой передовой. Как только они откроют огонь, немцы начнут контрбатарейную борьбу, а стрелять артиллеристам придется долго – на такой дистанции попасть непросто, даже с помощью корректировщика.
– Командир отдельной разведроты трехсотой дивизии капитан Щеглов утверждает, что если огонь будет корректировать младший лейтенант Нагулин, попадания последуют быстро.
– Вот как? – в голосе командарма отчетливо слышался сарказм. – И кто это Нагулин? Великий артиллерист зачем-то отправившийся служить в разведку?
– Я, когда услышал об этом плане, тоже так отреагировал, – пожал плечами начштаба. – Но потом… В общем, я на всякий случай запросил в особом отделе, что у них есть на этого Нагулина.
– И? – заинтересовался Фекленко.
– Они с капитаном Щегловым прибыли к нам из шестой армии генерал-лейтенанта Музыченко – вырвались из котла в составе штабной колонны. Подробностей нет, но, вроде как, этот Нагулин там себя очень неплохо проявил. И гауптмана, по словам особистов, именно он захватил, напав на лодку, перевозившую офицера, и перебив охрану.
– Ну, раз он такой молодец, пусть капитан пишет на него представление к награде – честно заслужил. Но это не ответ на мой вопрос.
– Это не все, товарищ командарм. Из особого отдела фронта пришел секретный приказ. Меня под роспись ознакомили. Младший лейтенант, оказывается, не так прост. Нашим особистам предписано установить за ним наблюдение, но не трогать. Особо указано, чтобы Нагулину не препятствовали в его инициативах. В разумных пределах, естественно. Он, похоже, чем-то изрядно отличился там, под Уманью. Чем-то таким, что проняло даже больших чинов из НКВД. В трехсотую дивизию с последним пополнением прибыло немало людей из шестой армии. Майор Гунько задал им несколько аккуратных вопросов о Нагулине. Все в один голос утверждают, что он отличный стрелок, просто феноменальный. Причем бьет с одинаковой точностью из любого оружия, включая зенитные пушки. Говорят, сбил на их глазах несколько самолетов.
– Ну, все эти рассказы нужно на десять делить… – задумчиво произнес Фекленко. – Но боец он, похоже, действительно непростой. И с мостом этим для танков вы, Виталий Николаевич, меня изрядно озадачили, не скрою. Хорошо, товарищ начальник