Эшли Грэм. Новая модель. Автобиография самой известной модели plus size. Эшли Грэм
Наш магнитофон всегда проигрывал записи Эми Грант или Шанайи Твейн. Мы с сестрами придумывали целые танцевальные номера на эти песни и показывали их маме, как настоящее представление.
Только став взрослой, я узнала, что мама вовсе не была в восторге от всех этих бесконечных переездов. Недавно она призналась мне, как тяжело было ей каждый раз заново строить отношения и уклад жизни, от которых не оставалось и следа, как только наступала пора перебираться на новое место. Впрочем, невзирая на грусть от предстоящего расставания со старыми друзьями и опасения не найти новых там, куда мы направлялись на этот раз, нам мама всегда представляла переезды как большое приключение.
– Вы скоро познакомитесь со своей самой-самой новой лучшей подругой, – убеждала она меня и сестер. – Она ждет не дождется знакомства с вами там, где мы будем жить.
– Э-ге-гей! – вопили мы в ответ, прыгая от восторга. Она делала любой переезд волнующим событием для нас, хотя душа ее была полна печали.
Многие люди, которым в детстве пришлось часто переезжать, жалуются, что это было ужасно. Я никогда не ощущала ни тревоги, ни печали, и все это благодаря постоянному присутствию мамы.
Теперь-то я понимаю, что не испытывала беспокойства из-за того, что покидала друзей, очередную школу или свою комнату, потому что мама всегда была рядом. Она всегда поддерживала меня и сестер, хотя и не кидалась хватать на ручки и утешать после любого падения. Вот падения ее ничуточки не волновали; как-то раз я, грохнувшись с велосипеда, пролежала на земле добрых минут пять, то ли действительно рыдая, то ли играя на публику в расчете на то, что мама выбежит из дома с холодным компрессом или еще каким-нибудь спасательным средством. Вот чего она от нас хотела – подниматься и идти дальше, что бы ни случилось. «Чем займемся сегодня? – говаривала она. – Давайте-ка повеселимся!» Это была ее мантра.
Когда мы переехали в Небраску и мне исполнилось двенадцать лет, я впервые задумалась о карьере модели. Мне и прежде говорили, что я хорошенькая, но когда мы жили в Техасе, помню, ворчала про себя: «Не такая уж я и красивая».
Причина, по которой я так думала, не имела ничего общего ни с тем фактом, что я носила очки, ни с тем, что у меня уже начали появляться округлые женские формы. Просто я была не слишком популярна. Как и многие другие молодые девушки, я приравнивала популярность к красоте.
Выше всех на социальной лестнице в Далласе были блондинки с сияющими волосами из богатых семей, стройняшки, одетые в самые модные наряды.
А не крикливые и грудастые темноволосые девицы с бедрами как у двадцатипятилетних.
Так что когда однажды вскоре после переезда в Небраску в торговом центре к нам с папой подошел сотрудник модельного агентства, моему удивлению не было предела. Кларк представился нам в характерной для Среднего Запада дружелюбной манере, сообщив, что он из агентства I & I, базирующегося в Канзас-Сити, штат Миссури, и что он хотел бы поговорить со мной