Око Мира. Роберт Джордан
У тебя такой же вид, как в тот раз, когда Кенн Буйе поймал вас с Мэтом на своих яблонях, вам тогда было по десять лет.
Ранд переступил с ноги на ногу и оглянулся на друзей. Те стояли в отдалении, Мэт что-то говорил, оживленно жестикулируя.
– Будешь танцевать со мной завтра? – Это было вовсе не то, что хотел сказать Ранд. Он не думал о танце с нею, но готов был отдать все, лишь бы не чувствовать себя таким дураком едва ли не при каждом разговоре с Эгвейн. Именно так он чувствовал себя и сейчас.
Эгвейн улыбнулась уголками рта.
– В полдень, – сказала она. – С утра я буду занята.
Донесся возглас Перрина: «Менестрель!»
Эгвейн повернулась в его сторону, но Ранд взял ее за руку:
– Занята? Чем?
Несмотря на прохладу, она откинула капюшон плаща и с напускной небрежностью поправила волосы. Последний раз, когда Ранд видел Эгвейн, ее волосы темными волнами ниспадали ниже плеч и их удерживала красная лента; теперь же они были заплетены в длинную косу.
Он уставился на косу, словно та превратилась в ядовитую змею, потом украдкой глянул на весенний шест, который одиноко возвышался на Лужайке, готовый к завтрашнему празднику. Утром незамужние женщины будут танцевать вокруг шеста. У Ранда комок застрял в горле. Ему как-то в голову не приходило, что Эгвейн достигнет брачного возраста одновременно с ним.
– Из того, что кому-то уже хватает лет, чтобы обзаводиться семьей, – проворчал он, – вовсе не вытекает, что они так и поступят. Тем более – сразу же.
– Конечно нет. Или вообще никогда.
Ранд захлопал глазами:
– Никогда?
– Мудрая почти никогда не выходит замуж. Ты же знаешь, меня обучает Найнив. Она говорит, у меня есть дар, так что я могу научиться слушать ветер. Найнив говорит, не все Мудрые на это способны, даже если и заявляют, что могут слушать ветер.
– Мудрая! – присвистнул Ранд. Он не заметил, как угрожающе блеснули глаза Эгвейн. – Да Найнив будет здесь Мудрой еще пятьдесят лет! А может, и дольше. Ты что, собираешься провести у нее в ученицах всю жизнь?
– Есть другие деревни, – ответила запальчиво Эгвейн. – Найнив говорит, деревни к северу от Тарена всегда выбирают Мудрую из дальних мест. Считается, что тогда у нее в деревне не будет любимчиков.
Веселость Ранда растаяла столь же быстро, как и возникла.
– Не в Двуречье? Так я больше тебя не увижу…
– А тебе это не нравится? Что-то в последнее время ты и виду не подавал, что тебя волнует нечто подобное.
– Никто никогда не покидал Двуречья, – продолжал Ранд. – Разве что из Таренского Перевоза, но они там все с приветом. Мало чем схожи с народом Двуречья.
Эгвейн раздраженно вздохнула:
– Ладно, я, может, тоже с приветом. Может, мне хочется посмотреть чужие края, те, о которых я только слышала. Об этом ты когда-нибудь задумывался?
– Конечно задумывался. Иногда даже мечтал, но я понимаю разницу между грезами и жизнью.
– А я – нет? – взбешенно бросила