1945. Год поБЕДЫ. Владимир Бешанов
целью обеспечения внезапности разведку боем накануне наступления было приказано не предпринимать, а провести ее штурмовыми батальонами в первые пятнадцать минут артподготовки.
Замполиты и агитаторы, армейские газеты и «дивизионки» весь период занимались «политической мобилизацией войск», которая, по утверждению начальника политуправления фронта генерал-лейтенанта А.Д. Окорокова, была «неразрывно связана с воспитанием ненависти к врагу – германскому фашизму»: «Проводя беседы и митинги, политработники широко использовали материалы Чрезвычайной комиссии, расследовавшей зверства гитлеровцев на территории СССР, сообщение Совинформбюро о злодейском убийстве советских парламентеров под Будапештом, письма людей, испытавших на себе ужасы фашистского гнета. По инициативе начальника политотдела 48-й армии генерал-майора И.И. Михальчука политработники опросили бойцов и офицеров, кто из них имеет личный счет к фашистам. Только в 68-й артиллерийской бригаде из 842 опрошенных 609 человек заявили, что оккупанты убили или угнали в Германию их родственников». Понятно, что все эти «инициативы снизу» являлись типичной формой доведения до личного состава генеральной линии партии. Генерал В.В. Крайнюков использовал аналогичные приемы на 1-м Украинском фронте: «Наиболее действенными формами воспитания ненависти к врагу являлись митинги, после которых бойцы открывали личные счета мести с оккупантами… Получилось так, что каждый солдат, сержант и офицер батальона был вправе предъявить свой особый счет врагу. Но и общий счет к гитлеровцам у нас был огромный».
Против левого крыла 2-го Белорусского фронта держали оборону 20, 23 и 27-й армейские корпуса 2-й армии генерала Вейса. В резерве находились танковый корпус «Великая Германия» и 7-я танковая дивизия.
Здесь немцы также качественно окопались, поэтому Рокоссовский не верил, что они оставят позиции по собственной инициативе: «Раньше не раз случалось, что противник еще до нашей артподготовки отводил свои войска в глубину, чтобы мы израсходовали боеприпасы по пустому месту. Сейчас он вряд ли пойдет на это. У него сильные позиции, изобилующие опорными пунктами и долговременными укреплениями с фортами, правда, старого типа, но хорошо приспособленными к обороне. Добровольный отход противника с этих позиций только облегчил бы нам задачу. И он, конечно, не решится их покинуть. Что ж, будем выковыривать гитлеровцев из их бетонных нор. Сил у нас хватит».
Кстати, маршал, следуя в русле советской исторической мысли, тоже отметил в мемуаре, что, выполняя союзнический долг, «чтобы вызволить из беды американские и английские войска», он вынужден был сократить сроки подготовки операции, хотя сам еще в конце декабря установил для 5-й гвардейской танковой армии срок готовности «немногим более двух недель».
В ночь на 13 января ударные группировки 3-го Белорусского фронта заняли исходное положение для атаки. К этому времени уже было ясно, что ни о каком использовании авиации не может быть