Самоубийство Владимира Высоцкого. «Он умер от себя». Борис Соколов
Луизой родители воспитали. А он в ответ: «Что же это за артист такой?!» Потом, когда он ругал Высоцкого за очередную пьянку, я напоминал ему, кто спаивает актеров в Театре на Таганке (смеется)».
А другому интервьюеру Хмельницкий признался: «Выпить я уважаю. Но только в свободное от работы время. Пожалуй, припомню только один случай, когда «принял на грудь» накануне спектакля. Да и то лишь потому, что день недели перепутал. Ведь выпить и идти на сцену – это же сплошное мучение. Зачем измываться над собой и зрителями. Но когда я пью, удовольствия не получаю. Думаю, идет это не от распущенности, а от той нервной нагрузки, которая выпадает на сцене, на съемочной площадке. Примешь сто грамм – и полегчает. Поэтому я – убежденный пьяница. Не знаю, что такое похмельный синдром. Могу пить, могу не пить – хоть неделю, хоть две. А алкоголизм – это страшная болезнь, к тому же трудноизлечимая. Я видел это на примере своих товарищей, которые уходили из жизни, не в силах справиться с властью рюмки. Не доведи, как говорится, Господь…
Моя первая рюмка случилась только на втором курсе театрального института, когда мы сдали первый акт спектакля «Добрый человек из Сезуана». Потом постепенно втянулся. Это понятно: ВТО, Дом кино, «поклонники таланта»…
Шампанское я не очень люблю. А вот коньяка, водки иной раз по девятьсот грамм приходилось принимать на нос, по литре. Но чем старше становлюсь, тем труднее берется эта планка… Перед любовным свиданием или во время него обязательно люблю выпить. Тонус поднимается, жизнь кажется прекрасной и удивительной, женщина – особенно соблазнительной… Правда, случалось пару раз, что, готовясь к бурной ночи, слишком много «принимал на грудь», сил своих не рассчитывал. Потом каялся: вот идиот, такая женщина была прекрасная, а я перебрал…
Когда сидим теплой мужской компанией, я говорю примерно так: «Мои друзья, я безумно рад вас видеть. Тебя, Толя Ромашин, тебя, Ивар Калныньш, тебя, Виталик Шаповалов… Давайте выпивать весело, но не будем никому мешать. И не станем торопиться туда, куда ушли Володя Высоцкий, Олег Даль, Гена Шпаликов, Марис Лиепа…»
Высоцкий, как и многие другие актеры Таганки, иной раз выходил на сцену подшофе, что однажды привело к страшному конфузу, о котором мы еще расскажем. По многочисленным свидетельствам друзей и знакомых, Высоцкий, когда позволяли средства или обстоятельства, предпочитал дорогие иностранные напитки – ром, коньяк, виски. Водку не любил и пил только тогда, когда не было других напитков. В молодые годы, когда он еще не был богат и знаменит, Владимиру Семеновичу приходилось довольствоваться водкой и дешевым портвейном. А опохмеляться поутру он всегда любил шампанским.
Высоцкий часто писал о том, чего на личном опыте никогда не знал, но слушателям его песен казалось, что перед ними бывший зек (фронтовик, геолог, шахтер, рабочий и т. д.). Он умел замечательно перевоплощаться в каждого из героев своих песен, а их специфический жаргон превращать в высокую поэзию, но так, что у слушателей сохранялась полная иллюзия, что они слышат живую разговорную