Перси Джексон и последнее пророчество. Рик Риордан

      У меня внутри все похолодело, когда я снова увидел этот корабль. Два раза я едва не погиб на «Принцессе Андромеде», а теперь корабль направлялся прямо в Нью-Йорк.

      – Ты помнишь, что нужно делать? – перекрикивая ветер, спросил у меня Бекендорф.

      Я кивнул. Мы тренировались в гавани Нью-Йорка с холостыми бомбами, используя в качестве полигона брошенные корабли. Я знал, как мало времени у нас будет. Но еще я знал, что другой такой возможности предотвратить вторжение Кроноса нам не представится.

      – Пират, – велел я, – опусти нас на самую нижнюю кормовую палубу.

      «Понял, босс, – ответил Пират. – Ух, как мне не нравится этот корабль!»

      Три года назад Пират оказался в рабстве на «Принцессе Андромеде» и бежал оттуда, только когда мы с друзьями немного ему помогли. Я так думаю, он скорее предпочел бы, чтобы ему расчесали гриву, как у Моего Маленького Пони[1], чем снова оказаться здесь.

      – Не жди нас, – сказал я ему.

      «Но, босс…»

      – Ты уж мне поверь – мы сами оттуда выберемся.

      Пират сложил крылья и спикировал на корабль, как черная комета. Ветер свистел у меня в ушах. Я видел монстров, охраняющих верхнюю палубу корабля: дракониц или женщин-змей, адских гончих, великанов и человекообразных морских демонов – наполовину людей, наполовину морских львов, – называемых тельхинами. Однако мы так быстро пронеслись мимо, что никто из них не поднял тревогу. Мы приблизились к корме, Пират распростер крылья, после чего мягко приземлился на нижнюю палубу. Я спрыгнул с него, подавляя подступившую тошноту.

      «Удачи, босс, – сказал Пират. – Смотри, чтобы они не отправили тебя на корм лошадям!»

      С этими словами мой старый друг исчез в ночи. Я извлек из кармана авторучку, снял с нее колпачок, и мой меч Анаклузмос вытянулся до полного размера – метр смертоносной небесной бронзы.

      Бекендорф вытащил из кармана клочок бумаги. Мне показалось, что это карта или что-нибудь в этом роде, но потом я понял: это фотография. Он разглядывал ее в полутьме – улыбающееся лицо Силены Боргард, дочери Афродиты. Они начали встречаться с прошлого лета, хотя все уже не один год им говорили: «Чего вы дурака валяете – вы ведь нравитесь друг другу!» Теперь, даже отправляясь в опасные экспедиции, Бекендорф казался счастливым, как никогда.

      – Мы обязательно вернемся в лагерь, – сказал я ему.

      В его глазах мелькнула тревога, но потом он уверенно улыбнулся и убрал фотографию.

      – Кто бы сомневался, – сказал он. – Ну что, идем порвем Кроноса на части?