Этап. Константин Бояндин
помог, в частности, когда не стало супруга. И еще – муж Фоминой тоже попал под машину. Хорошенькое совпадение!
«Тоже». Николаев вспоминал о Марии с Денисом, и хотелось биться головой о стену. Здесь о них никто не слышал, и, может, лучше не пытаться узнавать подробнее – вдруг никто никогда не слышал? Улучив момент, Николаев позвонил по номерам, которые помнил. Не те голоса, не те люди. Нет его знакомых, в паспорте другие имя, отчество и фамилия. Другой человек.
И все-таки я ее помню, подумал Николаев. Вот помню, и все тут. Может, это просто кажется, тут многое ощущается ненастоящим, но помню. Ладно, может, остальное вспомню.
Он достал из портфеля бластер и кобуру к нему. Усмехнулся, снял оружие с предохранителя и нажал на спусковой крючок. Игрушка издала несколько резких звуков (хорошо, что можно управлять тем, какой звук издает – специальный переключатель, на целых три положения: тихо, умеренной противности, непереносимо мерзко), лампочка внутри мигнула. Ярко вспыхивает! Не очень понимая, зачем это делает, Николаев «посмотрел в глаза смерти» – заглянул в дуло – и вновь нажал кнопку.
Вспыхнуло так, что перед глазами повисли черные пятна. Ого! Ну и зачем было смотреть?
Кошка, которая до возвращения хозяев и гостя из кино никак не выдавала своего существования, сидела на полу и наблюдала за тем, что творит человек. Мелкая какая! Николаев принял ее за котенка, вполне помещается на его ладони – это он выяснил, когда кошка потребовала от человека внимания. Дома у Николаевых кошек или собак не водилось; давным-давно был полосатый кот, разбойник и великий любитель противоположного пола, но подцепил лишай, а в то время его еще не лечили. Когда кота не стало, Мария наотрез отказалась заводить нового – уж очень переживала, когда прежнего усыпили.
– Закрой дверь, – посоветовала Елена. – Запри, если хочешь. У нас по утрам шумно бывает. А кошка обычно в комнату не лезет, если сразу не залезла.
И звали эту кошку просто: Кошка. Придумывали ей имя, по словам Елены, придумывали, да так и не пришли к согласию. Так и осталась кошка Кошкой.
Еще в портфеле нашлись бумаги – по ним видно, что Феликс работает инженером на химическом производстве. И деньги. По сумме – аккурат та премия, которую выдали под Новый Год.
– Остаешься или пойдешь? – спросил Николаев Кошку. Та держалась поблизости, но на руки уже не лезла. Кошка решила, что не остается, и минут через пятнадцать Николаев уже крепко спал.
Проснулся оттого, что ему приснилась все та же авария. С жуткими подробностями – снова такси поворачивает налево, снова водитель газует, почти не глядя, видит несущийся джип и отправляет себя и пассажира под «КамАЗ», мимо которого так лихо, казалось, проскочил.
Сон оборвался на моменте, когда Николаев, пробив лобовое, летел в радиатор грузовику.
– Дядя Феликс! – Даша постучала, не сразу вошла. – Мы сейчас будем завтракать! Вы встаете?
Завтра провожу их, подумал Феликс, и начну работу искать. А что делать? Пытаться проснуться? Или как положено вести себя в