Праймашина. Вадим Панов
появление Чуди, набеги адорнийцев, Война за Туманную Рощу – однако со всеми проблемами лорд Фридрих справился блестяще. Был почитаем и при жизни, и после смерти.
Он восстановил дороги и мосты, превратил полуразрушенный во время катаклизма Кобург в мощную крепость, организовал надежный отпор Чуди, создал систему пограничных патрулей вдоль Ильвы и так наподдал адорнийцам, что те и думать позабыли о набегах. Фридрих стал для покойного ныне императора Ферраута палочкой-выручалочкой, надежно прикрыв юго-восточные границы государства в самые непростые годы. Но при этом лорд не забывал о собственной выгоде, укрепляя свою власть всеми доступными способами.
Во время Войны за Туманную Рощу кобрийцам досталось изрядно. Они приняли на себя первый удар южан, едва отбились, выдержав за высокими стенами Кобурга недельную осаду – правильнее было бы сказать – недельный штурм, – но не сдались. И после, когда на помощь подоспели имперские войска, жестоко расплатились с адорнийцами, пройдясь по их землям огненным маршем. Фридрих стал одним из творцов победы в битве за Туманную Рощу – главном сражении большой войны, и его достижения отметил сам Ферраут, пожаловав кобрийскому владетелю меч.
Все ждали, что лорд Кобрин возглавит партию «ястребов», предлагавших императору продолжить войну до полного истребления адорнийцев. Но Фридрих, как ни странно, избрал другой путь: заявил, что передышка необходима, поскольку война изрядно измотала государство, а позже, принимая участие в разработке договора о перемирии, не настаивал на слишком жестоких условиях, ограничившись вполне разумной контрибуцией. Более того, именно Фридрих уговорил Ферраута придать стоящему на Ильве Фихтеру статус вольного города, наладив тем самым цивилизованную торговлю с Адорнией, а заодно заполучив в друзья всех купцов империи.
Лорд Кобрин вовремя понял, что насилие необходимо остановить, предпринял необходимые для этого шаги, а потому после войны его влияние только выросло. Но ослепленный победой император этого не увидел.
Освободившись, по крайней мере, на время, от адорнийской угрозы, Фридрих вплотную занялся мирной жизнью, добившись на этом поприще не меньших успехов, чем на полях сражений и в дипломатических схватках. Обширными полями Кобрии стали заниматься лучшие агрономы империи, что гарантировало стабильно богатые урожаи, благодаря тщательно спланированным сезонам охоты в лесах не переводилась дичь, а разумное управление рыбаками сохраняло большие запасы рыбы в прибрежных водах. Кобрия стремительно богатела, а потому никто не удивился грандиозному строительству, затеянному Фридрихом в Читерских горах, – возведению неприступной цитадели, которую он назвал замком Трех Вершин.
Крытый переход, переброшенный на высоте в шестьдесят метров, привел Агату в Береговую башню – одну из трех, что дали название замку. Она стояла прямо у океана, а самая верхняя комната башни – та, что под крышей, – до сих пор считалась кабинетом Безвариата Сотрапезника.
Погибший ученый, так же, как леди Кобрин, любил высоту.
Из больших окон перехода открывался великолепный вид на океан