Ярость Сокола. Вячеслав Шалыгин
проворно для своей массы и габаритов кувыркнулся назад и встал на ноги. Приборы раскрасили мир в энное количество цветов и оттенков, но врага Борис так и не увидел. Тепловая картинка оставалась нейтральной, а подсветку по-прежнему глушил неестественно плотный туман. Валуев подключил к делу сонар. Контуры деревьев стали четче, а в замшелом «малом дембеле» обнаружились вкрапления какого-то металла, но, кроме елей, поблизости так ничего и никого живого не нашлось.
Но не с самим же собой сражался наемник! Борис с трудом удержался от соблазна поискать нож и снова вынул из кобуры «грач». Формально это было равносильно признанию собственной слабости, но сейчас у Валуева не оставалось выбора. Война – это не дворовые бои «до первой крови». Сильнее тот, кто остается в живых, вот и все правила. А с кровью ты убьешь врага или без – твои проблемы.
Валуев сосредоточился на ощущениях. Слева источник тепла. Тепло чужого тела? Нет, термоскан его не видит, значит, это финт…
Борис резко повернулся вправо и спустил курок. «Грач» клацнул – хлопка от выстрела Валуев не услышал, – в темноту медленно, будто проходя сквозь воду, улетела гильза, а затем пистолет повторил «подвиг» ножа. Он резко рванулся вперед, словно надеясь догнать умчавшуюся в туман пулю, и исчез. Наемник просто не успел сжать рукоятку покрепче, чтобы удержать оружие в руке.
Борис удивленно взглянул на разжавшиеся пальцы, а затем перевел взгляд на возникшую перед ним серую тень. Сам собой сжался кулак, но противник был действительно чертовски быстр и ударить морпеху не позволил. В грудь Валуеву звезданул, казалось, заводской кузнечный молот, и к невнятным отголоскам выстрела присоединился отчетливый хруст ломающихся ребер.
Борису было не столько больно, сколько удивительно. Ведь бронекостюм работал в штатном режиме, но принял на себя лишь половину энергии удара. Неужели серый призрак бил настолько сильно? Этот вопрос наемник задал себе уже в новом полете. На этот раз позади него оказалось не относительно безопасное дерево, а невесть как попавший на этот склон «малый дембель».
Валуев врезался в камень спиной, а через мгновенье приложился к нему затылком. В недрах камня загудело, ближе к поверхности треснуло и зашуршало. Борис сполз к основанию валуна и уронил голову на грудь.
Последнее, что он запомнил, перед тем как провалиться в долгое и пустое забытье, был звук осыпающегося ему на плечи каменного крошева, а последней мыслью стал вывод, сделанный на основе отчетливого понимания сути текущих событий.
Барков – а «серой тенью в тумане» был, несомненно, он – оказался опасным противником. Особенно опасно было то, что он оказался еще и хитрецом. Он до самого последнего момента не показывал всего, что умеет, заманивая врагов на свое игровое поле. Теперь он вышел на тропу войны, и вряд ли найдется сила, способная его остановить.
Если говорить более конкретно о текущем моменте, Барков сейчас шел в лагерь наемников, чтобы раздобыть вертолет, и помешать ему в этом не