«Отречемся от старого мира!» Самоубийство Европы и России. Андрей Буровский
сколько угодно говорить об экологической катастрофе, как цене прогресса, о нарастающей социальной несправедливости, о страданиях пролетариата, в том числе несчастных детишек в шахтах – но мир изменялся, и язык не повернется сказать, что мир получил мало или не того, что ему было нужно.
Да, эти результаты получили не абсолютно все. Но все же 10–15 % землян вошли в цивилизацию, и для них мир изменился кардинально. Все, что я буду говорить дальше, касается именно этого лидирующего меньшинства человечества. Да, лидирующего! К этому можно относиться как угодно, но лицо Земного шара, судьба Земли, будущее человечества зависели именно от этого меньшинства. Много ли изменилось с тех пор – отдельный вопрос.
Богатства в Европе распределялись очень неравномерно. Это факт.
Но во-первых, этого неравенства стало не больше, чем в Средневековье, а намного меньше. В XVI веке владетельные князья Европы имели доходы в 100, 200 и 500 тысяч гульденов, тогда как годовой доход ремесленника мог состоять в 30–40 гульденов. Разрыв в 10–15 тысяч раз. Крестьянин же мог вообще не иметь денежного дохода, а собранный им урожай и приплод стада стоили не больше 1–2 гульденов. Разрыв в 100–200 тысяч раз.
В 1800 г. в Британии разрыв между доходами 2 % «верхов» и 85 % «низов» мог достигать 1000 раз – между 20–30 фунтами годового дохода и 20–30 тысячами.
В 1900 г. разрыв между максимальными и минимальными доходами составлял те же 500-1000 раз.
Несправедливость? Но эта несправедливость не росла, она уменьшалась.
Вот вне цивилизации разрыв в доходах оставался таким же, каким был в европейском средневековье. Доход раджи Карнатика или Майсура достигал 5–6 тысяч фунтов в год, а у беднейших его подданных вообще не было денежных доходов. Если же перевести в деньги стоимость того, что они собрали на своем поле или получили за работу батраков, получится ничтожная часть фунта, от силы 2–3 шиллинга на английские деньги.
Во-вторых, самого богатства к 1900 г. стало во много раз больше, чем было в 1800-м. Значительнее всего выросло общее богатство в Британии – по крайней мере, в 12 раз. Во Франции – примерно в 7 раз.
Блестящее тому подтверждение – рост слоя, который назвали довольно просто: «средний класс». Средний – между кем и кем? Между нищетой, голью перекатной – и наследственными богачами. Средний класс имеет собственность – поля, стада, ремесленные мастерские, лавки, дома. С другой стороны, они сами работают. Людей среднего класса пока не большинство. По подсчетам Арнольда Дж. Тойнби, перед Первой мировой войной их было около третьей части всего английского народа.[46] Поэтому у них есть прислуга, на их предприятиях и в их лавках и аптеках работают почти даровые «помощники».
Но и сами они, как говорят французы, лично «опускают руки в тесто».
Тойнби справедливо считает средний класс очень продуктивным слоем: ему все время надо что-то делать, никакое достижение для человека среднего класса не разумеется само собой. Все эти люди – собственники либо специалисты, сами решающие свою судьбу.
Даже низы английского общества, которые недоедают, по понятиям Джека Лондона, обеспечены едой и одеждой ничуть не хуже
Тойнби А. Цивилизация перед судом истории. – М.: 1994.