Когда горела броня. Иван Кошкин
глубоко вздохнул – он должен хотя бы попытаться объяснить это своим танкистам…
– Значит, так, товарищи, – Шелепин безжалостно нарушил сосредоточенность Белякова, похоже, даже не заметив этого. – Получен приказ выдвигаться к линии фронта для поддержки контрудара наших войск. Мы переходим в распоряжение командира 27-го стрелкового корпуса, наш батальон будет действовать отдельно от дивизии…
С некоторой завистью комиссар отметил, с каким вниманием танкисты слушают майора.
– Хочу отметить, – комбат говорил с непривычной серьезностью и какой-то обычно не свойственной ему силой в голосе, – что нами получен приказ на наступление. На наступление, товарищи! Не собираюсь обещать вам, что мы решим исход войны и прямо отсюда погоним врага на запад, но сколько-то своей земли назад отберем, – он внимательно посмотрел на своих подчиненных. – Если, конечно, будем думать о том, как нанести врагу поражение, а не о том, как бы сберечь любой ценой свою драгоценную шкуру.
Комбат выпрямился во весь свой небольшой рост. Сейчас этот невысокий полноватый командир казался почти величественным.
– Я не ожидаю от вас, что вы все, как один, станете Героями Советского Союза, но трусости в своем батальоне не потерплю! – Его голос смягчился. – Кое-кого из вас я сам учил. Так вот, надеюсь, что вы меня не опозорите. Засим комсомольское собрание разрешите считать закрытым, резолюцию пусть каждый для себя сформулирует сам. Экипажам – готовить танки к маршу, командирам рот – остаться. И вытащите кто-нибудь Евграфыча из этой консервной банки, – он указал на Т-26, в котором копались ремонтники. – Он мне нужен.
Танкисты бегом бросились к машинам, Петров, Иванов и Бурцев подошли к комбату. Шелепин достал из офицерской сумки карту-двухкилометровку и развернул ее на лобовой броне ближайшей «тридцатьчетверки».
– Итак, устроим небольшое тактическое занятие. Нам нужно прибыть из Н*** вот сюда, к населенному пункту с незамысловатым названием Сосновка. В принципе, дорог две. Можно двигаться по шоссе, можно пройти немного на юг и идти по проселку. Какую дорогу выбрали бы вы? Петров, тебя это не касается, по глазам вижу, ответ знаешь. Лейтенант Бурцев?
– По шоссе, товарищ майор, – четко ответил лейтенант.
Он достал из своей сумки остро отточенный карандаш, снял с него самодельный, из плексигласа колпачок и, несколько рисуясь, отчертил по линейке предполагаемый путь движения колонны.
– Понятно, – кивнул комбат. – А почему?
– Так здесь же короче, – удивленно ответил лейтенант. – Да и шоссе, опять же…
– Ясненько, – Шелепин повернулся к комроты-3: – А что нам скажет товарищ Иванов?
– Я бы двигался по проселку, – ответил отличник боевой и политической подготовки.
– Объясните, – резко сказал майор.
Иванов вспыхнул, но потом наклонил голову и ткнул пальцем в карту.
– Нам придется пересекать реку Белую.