Мародер. Беркем аль Атоми
как и ожидалось, уже едва виднелась из-за облепившего ее роя. Но выглядело все как-то странно: меж толпой и полуподвалом оставалось весьма почтительное расстояние. Подбежав поближе и перейдя на шаг, Ахмет с неприятным удивлением обнаружил, что у подъезда синяя тентованная «Газель» стоит отнюдь не просто так. Ее споро грузили какие-то здоровые парни, а толпу на расстоянии держали внушительные дробовики Власенки и еще одного, столь же серьезно выглядевшего мужика. Шум над толпой висел уже несколько иной тональности; уверенности, как у хлебного, не было и в помине. Да. Два уверенных пацана с дробовиками – и полтораста рыл тут же вспомнили о цивилизации. Однако молодец Власенко. Ахмет развернулся и побрел назад, к двадцать пятому. Попадаться Власенке на глаза с мешком за плечами не хотелось: они давным-давно знали друг друга. Тем более что у двадцать пятого уже, похоже, начиналось…
День этот, самый долгий из всех дней его предшествующей жизни, закончился часам к четырем. Сил больше не было; втащив по ступенькам волоком последний короб, потный Ахмет сполз по закрытой двери на затоптанный пол прихожей. Жена, помня его бешенство по поводу малейших задержек во время разгрузок, предпочла на глаза не попадаться – отперев, сразу же вернулась в комнату разбирать добычу. Блин, совсем зашугал бедную бабу. Истыканное локтями сограждан тело потихоньку освобождалось от адреналиновой узды, выпущенной, наконец, неумолимым и алчным Новым. Во как… Антиресные дела, товарищ Ахметзянов… Это сколько мы сегодня с вами перетаскали? Надо у бабы спросить. Позвал жену. Попить еще, да сигаретку…
– Воды кружку налей да сигаретку прихвати. Че-то встать не могу.
– Забыл? Воду вчера допили. Вот тебе чай холодный.
– Хоть так… Ух, хорошо…
Жена присела на последний короб, по-деревенски сложив руки на коленях. Стерла пот с ахметзяновского лба.
– Умаялся? Мокрый, как мышь…
– Да нормально. Руки только трясутся. Ха, как кур воровал.
– Как там, не убили никого? А то шум такой стоял, я в кладовку закрылась, думаю, ну как ворвутся… Трусиха я, да? И женщина страшно так кричала, у меня аж мурашки… Ее что – били там, что ли? Тебе-то не досталось? И милиция. Ты видел – милиция приезжала? Нет? Они вон там остановились, где остановка. Я думала, сейчас вас разгонят всех, смотрела – где ты там…
– Когда приехали? До того, как я первый раз пришел?
– Нет, когда ты уже второй раз ушел. Минут десять прошло, я как раз окно затыкала, как ты велел, смотрю – приехали, еще парни разбежались, как их увидели, вот тут на углу стояли, с сумками. А они постояли и уехали, я еще подумала…
– Ладно, нечего думать. Давай майку чистую да штаны. Я пока отдохну малехо, щас еще сходить надо будет.
Скинув насквозь пропотевшие тряпки, Ахмет устроился на диване командовать разбором добычи, занявшей весь пол в единственной комнате. Да, маловато в однушке места. Надо тридцать четвертую будет приватизировать. Проснулся под вечер, вполнакала отругал