Они здесь! (сборник). Василий Головачев
миллиарды лет назад, разум тоже.
– Зелёные человечки? – Коренев подмигнул Хаевичу.
– Никаких зелёных человечков нет, – возразил Уваров серьёзно. – Гипотез о формах жизни действительно много, но я берусь утверждать, что первые разумные существа, появившиеся ещё до формирования галактик, были негуманоидными.
– Какими?
– Не похожими на человеков, – пояснил Хаевич. – Как же эти негуманоиды могли появиться, если тогда и планет-то не было?
– Были звёзды. Первыми разумными стали плазмоиды в их атмосферах.
– Ну, это ты загнул, Сан Саныч. Разумные должны думать. А чем могли думать твои плазмоиды?
– Первичная основа мышления заключается в структуре жизненной формы, а не в материале, его образующем.
– Повтори то же самое, только помедленнее и попроще.
– Мужчины, давайте по бокальчику, – разлил по кружкам пиво Коренев. – Жарко, не до философии.
– Нет, пусть он расскажет, что видел.
– Систему джетов, – буркнул Уваров, теряя запал. Хаевич упорно пытался его разговорить, и это почему-то Александру Александровичу не нравилось.
– А это что ещё за фигня?
– Джеты – длинные лучевидные выбросы пыли и газа из звёзд. Нынешние, наблюдаемые астрономами, достигают миллиардов километров, а давние ещё длиннее.
– Каким образом из них можно делать сооружения?
– Первые разумные плазмоиды строили из них целые фотонные системы, которые потом соединялись в компьютерные иерархии.
– Какие иерархии?!
– Да отстань ты от человека, – осуждающе сказал Коренев. – Он фантазирует, а ты веришь. Как там у классика? Особенно долго мы помним то, чего не было.
Уваров хотел возразить, что он вовсе не фантазирует, но встретил взгляд Михал Михалыча (тот подмигнул ему) и кивнул.
– Ну, есть немного.
Хаевич разочарованно цыкнул зубом.
– Я думал, ты серьёзный человек, Сан Саныч. Хотел поговорить о жизни как о категории развития материи.
– Жизнь всего лишь заразная болезнь планеты, – хохотнул Коренев, снова подмигнув Уварову, – от которой можно легко избавиться с помощью разума.
Уваров улыбнулся. В настоящее время, убедившись в стремительном отдалении вектора технического прогресса от вектора духовного развития человечества, он думал примерно так же.
Хаевич успокоился, хотя и продолжал время от времени задавать каверзные или ехидные вопросы.
Уваров больше отшучивался или отмалчивался, размышляя о странном поведении Коренева.
Пришёл Новихин, расслабленный после тренировки, но весёлый и жизнерадостный.
Поужинали, сели играть.
Первым сдал Уваров.
– Мизер! – заявил Хаевич, хмельной от выпитого и потому нерасчётливо смелый.
– Пас, пас, – отозвались Новихин и Коренев.
В прикупе оказались две дамы.
– Блин! – с изумлением сказал Хаевич, глядя на карты. – Мне же нужна была девятка пик…
– Что, чистый? – осклабился Новихин. –