Они здесь! (сборник). Василий Головачев
проблем.
– Как вы думаете, Зишта Драгон, – назвал Главный родовое имя Коренева, точнее, сущности, которая давно играла роль Коренева, – наши злейшие друзья герпы знают о послании Крота? Или это именно они приложили к делу свою лапу?
– Выясним, Шамшур Ашшурбазипал. К сожалению, вылезла ещё одна проблема. Похоже, индивид, игравший в карты в нашей компании… вернее, в компании моего носителя…
– Настоящего Коренева?
– Так точно. В общем, математик Уваров скорее всего, – Коренев выдержал паузу, – хроник.
Главный изменился в лице, снова превращаясь в потомка ящера.
– Вы уверены?!
– Мы собираемся встречаться в пятницу. Попробую проверить. Но сначала разберусь с писателем.
– Хорошо. – Главный потёр глыбистый череп. – Лишь бы вашего хроника не перехватили герпы или того хуже – новые русские пограничники.
– Они называют себя анксами – антиксенотиками.
– Только без шума.
– Сделаю всё возможное.
Коренев поднялся и «застегнул» лицо на «официальные пуговицы», становясь человеком.
4. Судьба изменчива
Утром, за кофе, который Ватшин сварил сам, они с женой обсудили планы ближайшие, до нового года, и перспективные – на лето следующего года.
Новый год решили встретить на даче под Апрелевкой, с друзьями, если они согласятся, или втроём с мамой Константина, если никто к ним больше не присоединится.
– Куплю машину, – заявил Ватшин. – Эта кряхтит как старая бабка, десять лет уже отъездила.
– Давно пора, – согласилась Люся, из шатенки недавно перекрасившаяся в платиновую блондинку. Она работала в муниципалитете юго-западного района, окончив институт народного хозяйства, и перспективы подняться выше по служебной лестнице были у неё хорошие.
– Подобрал уже?
– Хочу кроссовер «Импрезу».
– Дорогой? Не забывай, мы хотели поменять квартиру.
– Поменяем, но чуть позже. Мой сценарий сейчас читают в кинокомпании «Три Д», и как только возьмут, наши мечты приобретут базу.
– Ты у меня гений! – Люся чмокнула мужа в щёку и убежала в спальню переодеваться. На работу она предпочитала не опаздывать, поэтому выходила из дома рано, в начале восьмого.
Ватшин допил кофе, помыл посуду и сел в своём крошечном кабинетике за рабочий стол. До одиннадцати он священнодействовал – «творил вселенные», как говорила жена друзьям. После одиннадцати снова пил кофе и ехал по делам, если таковые появлялись вне литературного процесса, либо снова садился за компьютер и писал дальше.
Но в этот морозный день конца ноября судьба повернулась к нему другим боком, отчего мечты купить машину и поехать летом на море растаяли как дым.
В десять часов внезапно позвонил редактор:
– Константин Венедиктович, тут такое дело… – В голосе Быстровича вдруг прорезались виноватые нотки.
– Готов обсудить, – бодро отозвался Ватшин, не выказывая удивления: во-первых, Быстрович звонил ему редко, чаще они контактировали