Черный Красавчик. Анна Сьюэлл
в промежуток между зубами. Когда трензель у тебя во рту, края его выступают по обе стороны рта. К ним прикрепляются ремешки, которые охватывают всю твою голову, подбородок и нос. Очень неприятное ощущение. Во всяком случае, когда испытываешь его первый раз.
Хорошо еще, я совсем не боялся. С самого юного возраста я узнал, что сбруя не опасна для здоровья и жизни. Ведь ее надевали на матушку. К тому же хозяин в тот день был со мной особенно добр, и я без единого возражения позволил ему как следует закрепить на мне трензель со всеми противными ремешками.
Затем я первый раз в жизни познал седло. Это оказалось не столь уж противно моему естеству. Надевал мне хозяин седло с большими предосторожностями. Он не переставая со мной разговаривал, а старый Дениэл держал меня под уздцы. Хозяин тщательно затянул подпругу и дал мне еще немного овса. Я подкрепился, потом вместе с Дениэлом и хозяином несколько раз обогнул луг. Так повторялось несколько дней подряд. Каждый раз перед тем как проделать что-нибудь для меня неприятное, хозяин давал мне вкусный овес. В результате я просто привык к седлу и сам просил, чтобы его надели. Ведь я знал, что за этим последует угощение.
Спустя еще несколько дней хозяин залез мне на спину, и мы поездили с ним по лугу. Я его вез и чувствовал что-то совершенно новое. Ныне я стал личностью зрелой и с высоты богатого опыта могу объяснить свои тогдашние ощущения. Мне было не то чтобы тяжело, но не очень удобно. И все-таки я гордился, что везу самого хозяина.
Вскоре я и с этим совершенно свыкся. Тогда хозяин повел меня к кузнецу.
– Возможно, тебе не очень понравится в кузнице, – говорил он мне по дороге. – Но ничего страшного нас с тобой там не ждет. Потерпи немного, и у тебя на копытах появятся замечательные подковы.
Я всецело доверился воле хозяина. Как он велел мне, так я и сделал. Даже сейчас, спустя годы, могу сказать с гордостью: мой первый визит к кузнецу прошел безупречно. Впрочем, и больно мне не было. Сперва кузнец подровнял мне ножом копыта. Потом принес железные загогулины в форме копыт, которые люди между собой называют подковами. Убедившись, что они по размеру подходят мне, кузнец прибил к каждой моей ноге по одной такой штуке.
Когда мы с хозяином возвращались домой, идти мне было совсем неудобно. От подков ноги сильно отяжелели. Их словно тянуло вниз, и каждый шаг давался с усилием. Но со временем я привык и к этому. Привыкнуть вообще ко многому можно. Особенно если с тобой по-доброму обращаются.
Я надеялся, что на подковах мои мучения кончатся, но не тут-то было. Не успел я привыкнуть к железной обуви, как хозяин стал приучать меня к упряжи. Всякие там трензеля ничего не значили по сравнению с множеством неприятных вещей, которые на меня надевали, прежде чем запрячь в экипаж.
В первую очередь упомяну среди них жесткий тяжелый хомут. Надевают его на шею. Уздечка для упряжи тоже нужна, и она куда неприятнее той, которую я ношу, когда на мне ездят верхом. Эта уздечка для экипажей снабжена большими