Месть древнего бога. Светлана Ольшевская
кладах зачастую кровь да проклятия, пусть берет, кто хочет, а я и даром не возьму!
Великолепная акустика пещеры сделала эти слова громогласными, разнесла под черными сводами, словно некую клятву. Фишка только согласно кивнула и с затаенной гордостью глянула на брата.
– Странный ты, – немного помолчав, сказал Степа. – Хотя я во многом с тобой согласен. Но от сокровищ бы не отказался, если б нашел. Ладно, пионеры юные, пора подниматься наверх.
И Степа первым двинулся в туннель, за ним по пятам – Фишка. Боря в последний раз оглянулся на озеро, быстро подошел к ступенькам, подобрал лежащий там маленький камешек и поспешил за остальными.
Глава II
Отголосок древнего кошмара
Когда путешественники вернулись в дом, там уже заканчивали ужинать.
– И где вы изволили быть? – строго спросил Иван Евгеньевич.
– Просто пошли прогулялись, нам Степа показывал здешние места, – беззаботно ответила Натка.
– А может, здешнюю пещеру? – Профессор явно не был расположен шутить. Натка потупилась, Степа с Борей сделали вид, что рассматривают противоположную стену. – Ну, конечно, так я и думал. И как, посмотрели, понравилась? Так вот, ребята, запомните: больше туда ни ногой! Сколько ни говори этим оболтусам, и все равно не отгонишь. Что за люди! Особенно это тебя касается, Степа: мало того, что самому жить надоело, еще и других за собой тащишь!
В эту ночь Боря уснул мгновенно – усталость, накопленная за день, взяла свое. Сны были беспокойными. Такая несуразная муть, наполненная тем не менее тревожным смыслом. Время от времени в промежутках между этой мутью Боря видел маму, которая что-то взволнованно ему говорила, вот только слова до Бори не доходили. Потом на миг мелькнуло заплаканное лицо Фишки, а затем… Этот сон Боря впоследствии уже никогда не забудет. Никогда прежде не доводилось ему видеть себя в битве, да еще верхом на лошади. Перед лицом мелькали длинные узкие клинки, и его рука машинально отбивала их окованной медью палицей. Доносились крики, стук оружия – не звон, как он привык читать в книжках, а именно глухой стук и лязг.
А еще Боря отчетливо понимал, что победить нужно любой ценой. Потому что ставка в этой войне была необычайно высока: не сокровища и не земли, и даже не собственная жизнь и семья за спиной. Если не разбить наголову этих закованных в бронзовые доспехи негодяев, не уничтожить их страшного предводителя, не сровнять с землей их мерзкое святилище – то и богатство, и сама жизнь потеряют смысл, а уж что будет с семьей, лучше даже не думать. Боря видел все отчетливо до мельчайших деталей – и собственные широкие, отнюдь не детские ладони, сжимающие палицу, и своих спутников в необычной, явно старинной одежде, и врагов, чьи лица затеняли шлемы из темного металла. Боря почти не удивился, увидев среди своих спутников женщин, не менее лихо и ловко орудующих палицами. По обе стороны от широкой дороги, где шел бой, возвышались высокие толстенные деревья. А далеко впереди стояло огромное сооружение без окон. Рыжие лучи закатного