Вампиры – дети падших ангелов. Музыка тысячи Антарктид. Ирина Молчанова
свидания, – нарушила она до неприличия затянувшееся молчание.
– До свидания, – как эхо повторил он.
«Как знать, после какого часа в птичьем мире запрещается шуметь?», «Международный день борьбы за ликвидацию насилия, бла-бла», «Провожу вас, дайте вашу ручку», «Меня это не затруднит», «Приятно было с вами пройтись, бла-бла», «Ай извините, ох простите».
– Какой же он дура-ак! – Молодой человек в черном пальто шел по набережной, глядя прямо перед собой. Вдоль домов с темными окнами стояли машины, за чугунной оградой спала под снегом река. Улицы безлюдны и белы. Небо с застывшими серебряными звездами, черно-синее, глубокое и бездонное, как океан в штиль. Вереница фонарей вдоль канала ярко освещала стены старинных малоэтажных зданий. И по ним скользили тени, история оживала в каждом уголке мрачного северного города. Катили экипажи, скакали лошади, прогуливались разодетые дамы, джентльмены.
Молодой человек в пальто и вычищенных до блеска ботинках на приветствие дам с зонтиками не отвечал. История царского Петербурга его не интересовала. Все мысли занимало увиденное и услышанное в одном парке на окраине города, где его свихнувшийся брат, по всей видимости, окончательно решил прописаться.
«И все ради какой-то глупой девчонки! – Ладони сами собой от ярости сжимались в кулаки. – Да что он в ней нашел? Невесть какая красавица, тускленькая, моль натуральная! Безмозглой курицы Элизабет ему оказалось мало, так он еще одну себе такую же подыскал!»
Под ноги ему упала женщина в обносках, умирающая от голода и холода, он перешагнул через нее и пошел дальше, подумав: «Братца бы в блокадный Ленинград, столько обессиленных людей, он бы тогда и думать забыл крутить любовь с куском мяса! И занялся, наконец, делом!»
На тени прошлого обладатель черного пальто давно перестал обращать внимание, для него все эти несчастные, продолжавшие жить земной жизнью после смерти, ничего ровным счетом не значили. Для них же он был бесплотным духом, сквозь которого они запросто могли пройти.
«Катя, Катя… Она ему не пара! Ему не нужна пара! Можно подумать, нам было плохо вдвоем! Что он, интересно, скажет, когда поймет, что она такая же потаскушка, как его дорогая Элизабет, как все женщины… Какой же глупец!»
Впереди показалась невысокая фигурка в кроличьей шубе и отвлекла от размышлений. Женщина двигалась нетвердой походкой, покачивалась, то и дело хваталась за перила и хихикала.
– То, что надо. – Мрачное лицо с холодными голубыми глазами просветлело, на губах заиграла плотоядная улыбка. Догнать нетрезвую дамочку не составило труда.
– Ой, – хихикнула она, когда врезалась в него головой, – здрасти-мордасти.
– Привет-привет, – промурлыкал он.
Взгляд женщины, как всегда то бывало со слабым полом, при звуке холодного голоса стал осмысленным.
«Протрезвела», – отметил молодой человек и положил руку в черной перчатке дамочке на плечо, с любопытством разглядывая небрежно намотанный на тонкой шее синий шарф.
Женщина