Сонет Серебряного века. Сборник стихов. В 2 томах. Том 2. Отсутствует

      Здесь был священный лес. Божественный гонец

      Ногой крылатою касался сих прогалин...

      На месте городов ни камней, ни развалин...

      По склонам выжженным ползут стада овец.

      Безлесны скаты гор! Зубчатый их венец

      В зеленых сумерках таинственно-печален.

      Чьей древнею тоской мой вещий дух ужален?

      Кто знает путь богов: начало и конец?

      Размытых осыпей, как прежде, звонки щебни;

      И море скорбное, вздымая тяжко гребни,

      Кипит по отмелям гудящих берегов.

      И ночи звездные в слезах проходят мимо...

      И лики темные отверженных богов

      Глядят и требуют... зовут неотвратимо...

      Равнина вод колышется широко,

      Обведена серебряной каймой.

      Мутится мысль, зубчатою стеной

      Ступив на зыбь расплавленного тока.

      Туманный день раскрыл златое око,

      И бледный луч, расплесканный волной,

      Скользит, дробясь над мутной глубиной,—

      То колос дня от пажитей востока.

      В волокнах льна златится бледный круг

      Жемчужных туч, и солнце, как паук,

      Дрожит в сетях алмазной паутины.

      Вверх обрати ладони тонких рук —

      К истоку дня! Стань лилией долины,

      Стань стеблем ржи, дитя огня и глины!

      Над зыбкой рябью вод встает из глубины

      Пустынный кряж земли: хребты скалистых гребней,

      Обрывы черные, потоки красных щебней —

      Пределы скорбные незнаемой страны.

      Я вижу грустные, торжественные сны —

      Заливы гулкие земли глухой и древней,

      Где в поздних сумерках грустнее и напевней

      Звучат пустынные гекзаметры волны.

      И парус в темноте, скользя по бездорожью,

      Трепещет древнею, таинственною дрожью

      Ветров тоскующих и дышащих зыбей.

      Путем назначенным дерзанья и возмездья

      Стремит мою ладью глухая дрожь морей,

      И в небе теплятся лампады Семизвездья.

      Я – солнца древний путь от красных скал Тавриза

      До темных врат, где стал Гераклов град – Кадикс.

      Мной круг земли омыт, в меня впадает Стикс,

      И струйный столб огня на мне сверкает сизо.

      Вот рдяный вечер мой: с зубчатого карниза

      Ко мне склонились кедр и бледный тамариск.

      Широко шелестит фиалковая риза,

      Заливы черные сияют, как оникс.

      Люби мой долгий гул и зыбких взводней змеи,

      И в хорах волн моих напевы Одиссеи.

      Вдохну в скитальный дух я власть дерзать и мочь,

      И обоймут тебя в глухом моем просторе

      И тысячами глаз взирающая Ночь,

      И тысячами уст глаголящее Море.