Хроники разрушенного берега (сборник). Михаил Кречмар
время, время, понимаешь…
– Не холодно было в палатке?
– Ну, в палатке никогда тепло не бывает. Топишь печку – жарко, через пять минут как перестало гореть – дубак такой же, как на улице. Брезент тепла не держит. Особенно первое время тяжело было, пока снег не выпал.
Зато пока снега не было, по путикам легко ходить было. Соболь шёл в ту осень хорошо, лучше, чем обычно, я ещё и из-за этого в тайге остался.
В середине декабря начал выпадать то ли долгожданный, то ли не очень долгожданный снег. В эти дни Рюмин с остервенением валил лес на дрова и на намечавшуюся по окончании сезона стройку.
– Надо было и о следующем сезоне думать. Мне проще было на весну остаться, новую избу построить, чем летом заезжать или в начале следующего промысла время тратить. А дрова – дрова всегда нужны…
За четыре дня снегопадов Рюмин свалил перед палаткой гору дров едва ли не выше своего временного жилища. Максима «дров много не бывает» насквозь въелась в сознание лесного жителя.
– Снег вымороженный шёл, – говорил мне Рюмин, словно оправдываясь, – потому, хоть и выглядишь во время работы, как снеговик, перед палаткой отряхнулся, печку пожарил полчаса – и снова сухой и тёплый.
После снегопадов наступила самая тяжёлая пора промысла: надо было очистить капканы от снега, часть переставить, изучить звериные переходы, понять, где ловить соболя «под след».
Хорошо ещё, часть патронов к мелкокалиберной винтовке лежала в лабазе. Поэтому Рюмин по дороге стрелял на приманку кедровку, рябчиков, глухаря и белку – на ту же сдачу для государственной надобности.
Новый год прошёл в тайге как обычно, он совершенно ничем не отличался от других дней. С утра – волевое решение вылезти из спального мешка на уличной крепости мороз, марш-бросок к печке, разжигание огня под аккомпанемент клацанья зубами, затем очередное затаивание в мешке, сладкая дремота, из которой выводит лишь пение закипевшего чайника. Потом – тщательный разбор одежды, проверка нескольких капканов, которые всегда «на всякий случай» запрятаны в рюкзак. Плотный завтрак – крепкий сладкий чёрный чай и куропаточья шурпа с рисом. Завтракает промысловик всегда очень плотно, потому что трудно сказать, когда доведётся пообедать и, пуще того, поужинать. В обычное время Рюмин долгими зимними вечерами лепил пельмени из сохатиного мяса, замораживал их и брал с собой в дорогу мешочек. В середине дня, остановясь для чаёвки, он высыпал пельмени в котелок и с наслаждением обедал, сидя где-нибудь на лиственничном корне. Но увы, карабин в этом году сгорел в избушке, сохатого добыть не удалось, вот и приходилось пробавляться мелкой птичностью да таскать с собой по путикам мясные консервы, приберегавшиеся на такой вот крайний случай.
Затем наступал черёд тщательного одевания. Глупая присказка «Отчего сибиряки зимой не мёрзнут? Да оттого, что одеваются тепло!» кажется глупой только на первый взгляд, на самом деле в ней заключена огромная сермяжная правда. И подбор одежды,