Тигр, светло горящий. Трейси Шевалье
людьми, стоящими по его краям. Они слышали доносящийся с другого конца марш, но еще ничего не видели. Магги провела их по середине дороги и втиснула в толпу, пройдя приблизительно треть длины моста. Келлавей сгрудились вокруг нее, стараясь не замечать ворчание тех, кому они перекрыли вид. Их потолкали со всех сторон, но в конечном счете они удобно устроились, правда, вскоре подошли новые любители зрелищ и встали перед ними, и толпа снова пришла в движение – каждый хотел найти место, откуда открывался бы хороший обзор.
– А чего мы ждем? – спросил Джем.
Магги фыркнула.
– Ну ты и даешь, дорсетширец, затиснулся в толпу, а сам даже не знаешь для чего!
Лицо Джема покрылось румянцем.
– Считай, что я тебя ни о чем не спрашивал, – пробормотал он.
– Нет, ты уж нам скажи, – потребовала Мейси. – Я хочу знать.
– Мистер Астлей устраивает парад в день открытия сезона, – объяснила Магги, – чтобы люди получили представление о шоу. Иногда он устраивает фейерверки. Даже днем. Хотя сегодня вечером они будут поинтереснее.
– Ма, ты слышишь? Мы сегодня можем увидеть фейерверки!
– Если пойдете. – Магги бросила взгляд в сторону Анны.
– Никуда мы сегодня не пойдем и на парад здесь не останемся, – заявила Анна. – Джем, Мейси, мы уходим отсюда.
Она начала проталкиваться через толпу людей, стоящих перед ними. К радости Джема и Мейси, никто не хотел двигаться и пропускать их, и Анна обнаружила, что зажата и ей не выбраться. Прежде вокруг нее никогда не было так много народу. Одно дело – стоять в безопасности у окна и смотреть, как внизу двигается Лондон, и совсем другое, когда вокруг нее сгрудились десятки тел – мужчин, женщин, детей, людей в дурно пахнущих одеждах, с дурным запахом изо рта, с всклокоченными волосами, резкими голосами. Крупный человек рядом ел мясной пирог, и кусочки падали ему на живот и на голову женщины, стоявшей перед ним. Никого из них, казалось, это не заботило так, как Анну. У нее возникло искушение протянуть руку и стряхнуть кусочки пирога с головы женщины.
Музыка стала громче, и появились два наездника. Толпа зашевелилась и подалась назад, а Анна почувствовала, как паника, словно желчь, подступает к горлу. Несколько мгновений страх был так силен, что она положила руку на плечо стоявшего перед ней человека.
Томас взял ее руку и прижал к себе.
– Успокойся, Анна, все в порядке, детка, – сказал он так, словно обращался к одной из лошадей, что они оставили Сэму в Дорсетшире.
Он скучал по своим лошадям. Анна Келлавей закрыла глаза, противясь желанию вырвать ладонь из руки мужа. Она глубоко вздохнула, а когда снова открыла глаза, наездники были совсем рядом. Ближайшая к ним лошадь оказалась старой строевой белого цвета. На ней уверенно гарцевал Филип Астлей.
– Долгая была зима, правда, друзья? – прокричал он. – У вас с самого октября не было никаких развлечений. Вы ведь ждали этого дня? Сегодня ваши ожидания закончились – пост позади, наступила Пасха, и начался сезон Астлея! Приходите посмотреть «Осаду Бангалура»