Пагуба. Сергей Малицкий
уши деревенским не отрезали. Но жгли в одном костре. Весь лес извели вокруг Харкиса. Черный дым несколько дней стоял столбом. Так из-за кого это все?
– Так сложилось, получается? – прошептал Лук.
– Пока еще не сложилось, – закашлялся Курант. – Но сложится что-нибудь. Всегда верь собственному чутью. Или моему чутью, пока ты со мной. Ты думаешь, я за пару часов все это устроил? Нет, парень, я готовился к этому долгие годы. В каждом городе, в котором нам приходилось ставить шатер, я знал, куда буду бежать или как буду сражаться. И ты должен в каждую секунду жизни знать, куда бежать или как сражаться.
– Отсюда разве убежишь? – посмотрел Лук на тяжелую гладь реки.
– Да, – чуть заметно кивнул Курант, тяжело вздохнул. – Бывает и так. Но так и бежать не всегда нужно. А сегодня нужно было. Но заметь, не потому, что труппа старика Куранта не всегда следовала законам иши. Совесть моя чиста, потому как, если вокруг царит бесстыдство, только поперек него и можно совесть сберечь. И твоя совесть чиста должна быть, нечего тебе стыдиться, парень. Ни одного слабого ты не обидел, ни одного бедного не обокрал. Да и ни один теканец, если не совершил какой мерзости, не пострадал от нас. Да и от тех мало что удалось отщипнуть. Нет, дело в другом. Всегда жарко было, а тут вдруг припекло так, что стало невмочь. Хотя тот глаз, что ты намалевал на белом хиланском щите, конечно, не ко времени появился. Выпороть бы тебя за это, но не в щите дело. Или не только в нем.
– А в чем? – спросил Лук. – В сиуне?
– Что ты знаешь о Салпе? – спросил Курант вместо ответа после недолгой паузы, во время которой Лук успел поднять голову к красному небу и разглядеть чаек, носящихся над мачтой.
– О Салпе? – удивился Лук. – Ну… то, что ты рассказывал. То, что все знают. Салпа – это весь мир. Салпа – это все сущее. Вокруг Салпы Пустота. Священная Пустота. Она таится за багровыми стенами, которые смыкаются у нас над головой, поэтому и небо над нами… красноватое. Пустота следит за людьми Салпы. Если они нарушают ее законы, тогда начинается Пагуба. Страшная, но очистительная. Из-за багровых стен выходят слуги Пустоты и убивают всех, кто не спрятался в крепостях или не закрылся в оплотах. Но того, кто нарушил ее законы, они убивают в любом случае, куда бы тот ни прятался. Говорят, что так надо, потому что и селянин раз в год перепахивает поле, чтобы оно давало урожай. Чтобы земля дышала. Так?
– Все так, – пробормотал Курант. – Или кажется таким. Хотя я бы кое-что уточнил. Да, я в молодости не шелестел свитками, а теперь что толку шелестеть, если глаз нет. Это ты, парень, под глаз всякую бумажку тащишь, пусть даже на ней какая похабщина начерчена. Но кое-что мне рассказывали. И мудрецы Парнса в том числе. И теперь пришла пора рассказать кое-что и тебе, и Неге заодно, слышу, как она в твое плечо сопит, слышу, а то ведь не успею. Не дергайся, Самана, жив я пока. Я насчет очистительной Пагубы. Чушь это. Никакая она не очистительная. Пагуба, она и есть Пагуба. Смерть и горе для всех. При чем тут законы, если то ее не бывало по двести – триста лет, а то приходила чуть ли не через полвека?