Создатели. Эдуард Катлас
вместе со смертью их владельцев или возвращением их в реальность, но постепенно все равно росли.
– А… – Лекс не успел ничего спросить, потому что Михаил предупреждающе поднял руку.
– Нет. Если ты возвращаешься в реальность, то ничего не помнишь. Так же, как после сна. Обрывки, тени воспоминаний, сны – не более того. Третий путь тоже появился давно, но лишь недавно люди, пришедшие сюда этим путем, заполонили все вокруг. Это – наркотики. Самый легкий и короткий путь. И, понятно, самый скоротечный. Даже такие, как мы с тобой, – коматозники – живут дольше. Через наркотики сюда приходят лишь набегами, на время, как и спящие. Но, в отличие от спящего, через наркотики сюда попадает полноценная личность.
– А если заснуть?
– Если заснуть, сюда попадает не человек, а его сон. Это сложно объяснить, но очень легко почувствовать. Когда встретишь сон – ты поймешь. Он может даже говорить. Крайне редко, но бывает. Но сон в этом мире – пешка. Марионетка. Легко подчиняем. Вторая фигура по силе после фантомов.
– Фантомов, – кивнул Лекс. – Конечно.
– Я же говорил, не перебивай! Каждое слово, что я скажу, будет вызывать у тебя десяток вопросов, а у меня сейчас не так много времени. Ухвати пока суть, чтобы выжить. Шутки и детские шалости для тебя закончились на ударе по затылку. Взрослей! И взрослей быстрее, иначе родители не дождутся твоего возвращения из комы.
Лекс терпеливо смолчал.
– Есть еще кое-какие, совсем уж экзотические пути попасть сюда, но они почти не используются. Те, кто попал сюда так, как я описал, – единственные, кто здесь важен. Считай их игроками. Воинами. А врагами или друзьями – это уж как пойдет. Они создают и меняют эту реальность. Или, если хочешь, реальности. Еще есть сны. Их миллионы. Это тени людей, проекции земных снов в этот мир. Убить человека через сон невозможно именно потому, что он слишком инертен. Почти невозможно. И еще – есть огоньки. Я их так называю. Души умерших, если ты веришь в существование души. Проекции навсегда погибшего разума, если ты хочешь псевдонаучного объяснения.
– Они нападают? – озарило Лекса.
Михаил посмотрел на него внимательно.
– Да, но лишь в первые мгновения, как только ты сюда попал. Если напавший огонек, вернее, его последняя эмоция – страх, отчаяние или злость – окажется слишком силен, а ты – слаб, он может утянуть тебя за собой. Это будет означать, что в реальном мире ты умрешь, а здесь будет бездумно дрейфовать двойной огонек. Две души, два духа, два осколка разума. Если ты победишь, то получишь некую эмоцию, силу, возможность, которую в будущем сможешь использовать. Я называю это фамильярами. Здесь они с тобой с самого начала и до конца. Их нельзя поменять, получить новые, от них не избавиться. Чаще всего, как у меня, у игроков один фамильяр, но я слышал и о пяти разом. Хотя не знаю, как можно такое пережить. Сколько у тебя?..
– Не знаю… Сильно сдавило горло, почти задохнулся. И колено тоже болело, хотя по сравнению с шеей – мелочи.
Михаил покивал:
– Наверное,