Избранные работы по проблемам криминалистики и уголовного процесса (сборник). Олег Яковлевич Баев
нельзя согласиться с мнением А. А. Хмырова, анализировавшего этот пример, что в данном случае установление лиц, приобретавших похищенное, не является составной частью предмета доказывания, ибо не имеет здесь материально-правового значения[111]. Безусловно, это входит в предмет доказывания в приведенном выше смысле рассматриваемого понятия, но не в качестве факта, а в качестве обстоятельства, в связи с чем к нему относится все, сказанное об обстоятельствах (в узком смысле слова) как делимых событиях, входящих в предмет доказывания по уголовному делу.
Таким образом, интересы в знаниях об обстоятельствах, связанных с фактом, пока каждое из них в свою очередь не становится предметом конфликта, являются событиями многозначными, делимыми и могут использоваться и варьироваться каждым участником конфликта в тех целях, которые поставлены им на основе принятой позиции во взаимодействии. Обмен знаниями об обстоятельствах происшедшего факта, как событий делимых, зачастую служит средством оптимального решения конфликта, повторим, с позиции, занятой каждым из его участников, которые предпринимают те или иные действия в процессе разрешения конфликта, используют и варьируют для этого те или иные обстоятельства и знания о них.
Целесообразность варьирования обстоятельствами с позиции конфликтующей со следователем стороны герой «Преступления и наказания» Ф. М. Достоевского объяснил следующим образом: «…только одни мужички, иль уж самые неопытные новички, на допросах прямо и сразу во всем запираются. Чуть-чуть же человек развитой и бывалый непременно и по возможности старается сознаться во всех внешних и неустранимых фактах; только причины им другие подыскивает, черту такую свою, особенную и неожиданную ввернет, которая совершенно им другое значение придаст и в другом свете их выставит»[112].
Обратимся к примеру из следственной практики, использованному авторами «Практикума по судебной психологии»[113].
И., признавая свое участие в групповом вооруженном нападении на кассу одного из сельпо, показал, что в совершении преступления участвовал и Николай С. Последний данный факт отрицал и требовал проведения с И. очной ставки. Следователь пришел к выводу, что отказ от ее проведения (вне зависимости от аргументации этого отказа) был бы воспринят Николаем С. как доказательство того, что его И. не изобличает в соучастии.
Целью очной ставки являлось одно – дать возможность Николаю С. убедиться, что И. говорит о нем как о члене банды. С учетом сложившейся тактической ситуации очную ставку решено было провести таким образом, чтобы в процессе ее И. не чувствовал себя изобличающей стороной, ибо в противном случае он мог изменить свои показания относительно участия Николая С. в преступлении. В этой связи большое значение приобретала формулировка вопроса, который должен быть задан И. Вопрос «кто участвовал в нападении на кассу сельпо?» позволил бы
См. Xмыров А. А. Косвенные доказательства. М., 1970, с. 168.
Достоевский Ф. М. Полн. собр. соч., М., 1973, т. 6, с. 207.
См. Глазырин Ф. В., Шиханцов Г. Г. Практикум по судебной психологии. Минск, 1977, с. 136–138.
См., например: Ларин А. М. Расследование по уголовному делу. М., 1970, с. 50–55.