Интимные связи. Эдуард Тополь
молчала, и он положил ее – почти бросил. Допил кофейную гущу и принялся стучать по клавиатуре компьютера.
Пронзительный звонок междугородней прервал его буквально через минуту.
– Алло! Это междугородняя! Вы чё трубку вешаете? С вами ж говорят! Не вешайте трубку!
Бережковский стоически промолчал. Но и трубка молчала.
– Алло! – сказал наконец Бережковский. – Алло, говорите!
Но трубка все равно молчала.
– Алло, междугородняя! – потребовал он.
– Это не междугородняя… – ответил грудной женский голос.
– А кто?
– Извините, Андрей Петрович, вы меня не знаете… – И снова пауза.
– Ну? – нетерпеливо сказал Бережковский. – Слушаю вас… Говорите!.. Говорите, а то я положу тру…
– Нет-нет! – испугался голос. – Только не кладите! Пожалуйста!
– Тогда говорите!
– А вы не бросите трубку?
– Ника, это ты? – осторожно спросил Бережковский.
– Нет, это не Ника. Ника – это ваша дочь. Вы посвятили ей свой роман «Яблоко раздора» и пьесу «Ошибки воспитания». Верно?
– Д-да… А кто это?!
– Мое имя вам ничего не скажет.
– Гм… Хорошо, а что вы хотите?
– Честно?
– Конечно, честно. – Бережковский начал раздражаться. – Говорите!
– Знаете, совсем честно я с вами еще не могу говорить, – вдруг признался голос. – Очень хочу, но не могу.
– Почему?
– Боюсь.
– Ну, тогда я не знаю…
– А вам и не нужно знать, Андрей Петрович! – поспешно, словно чувствуя его раздражение, сказал голос. – Я не собираюсь просить у вас ни денег, ни помощи. И вообще – ничего. Кроме голоса.
– Голоса? – удивился он. – В каком смысле? Голосовать за кого-то?
– Нет-нет! Что вы! Я имею в виду – просто послушать ваш голос.
– Послушать? Зачем?
– Знаете, я бы и этого не просила. Если бы…
– Если бы что?
– Хорошо. Я скажу. Только не пугайтесь. Это вас совершенно ни к чему не обяжет.
– Ну?
– Понимаете, я обожаю ваши книги. Можно сказать, я подсела на них. Давно, лет десять назад. Только, пожалуйста, не считайте меня сумасшедшей. Конечно, у вас полно фанаток! И какие-нибудь идиотки атакуют вас своими письмами, шлют свои фотографии и признания в любви. Правда?
– Ну-у… – польщенно сказал Бережковский. – В общем, бывает.
– Но я не из их числа, не бойтесь. Я бы вообще не стала вас беспокоить, если бы…
– Если бы что?
– Если бы не одно обстоятельство…
– Какое? Говорите. Ну говорите же!..
Но трубка молчала.
– Так, – сказал он. – Знаете что? Я не могу играть в эти игры, я занят. Считаю до трех. Или вы говорите, или я кладу трубку. Раз… Два…
– Хорошо, ладно! – сдался голос. – Только не надо считать, это безжалостно. Завтра… – И замолчал.
– Что завтра? – спросил Бережковский. – Что?!
– Завтра у меня операция. Онкология. Но вы не пугайтесь: врачи уверяют, что все обойдется. А я все равно боюсь. Понимаете, я очень боюсь! И я подумала: