Александр Абдулов. Необыкновенное чудо. Сергей Александрович Соловьев
что поддаться на уговоры, согласиться с ними очень легко… Но это станет моим концом. Я даже не мог, да и сейчас не могу, объяснить почему. Почувствовал, и все тут… Они в театр стали звонить. Угрожали. Пугали. Впрочем, я до сих пор не уверен, что эта девушка была шпионкой. Она плакала, когда уезжала…
Вообще-то я сам хочу на что-то влиять и что-то менять. Насколько это возможно, насколько это в моих силах… Я хочу видеть красивые дома, красивую одежду. Красивые лица вокруг. И главное, счастливые лица… В нашей стране тебе ничего не грозит только в одном случае – если ты бедный, сирый и убогий. Всех раздражают красота, длинные ноги, ясные выразительные глаза… Подойди к западной женщине и скажи: «Как вы сегодня прекрасно выглядите!» Она ответит: «Спасибо». Наши женщины почему-то начинают стесняться: «Ах, перестаньте. Я только что с работы, и голова у меня немытая». Или хамят: «А сам-то, сам-то! Мужчина, на себя посмотри!» Разве это психология нормального человека? Я устал от серости. Я не могу видеть чернуху на экране, потому что каждый день сталкиваюсь с ней в жизни. Надоело думать о том, как мы все плохо живем. Давайте наконец думать о том, как все будет – да и есть – хорошо. И делать что-то для этого…
Я организовал объединение «Ленком» не потому, что мне нечего делать, а потому, что кроме меня никто за эту работу не взялся. Я точно, в деталях знал, как должно быть все устроено, и я довольно долго ждал, когда этим займутся те, кому положено. Но ничего не менялось. В конце концов я понял, что нельзя рассчитывать на хороших дядей и теть, которые придут и устроят нашу жизнь: поднимут артистам зарплату и вообще дадут возможность зарабатывать. Больше десяти лет я сам получал сто двадцать рублей и знаю, что это такое. Имея сегодня возможность зарабатывать много, я обязан думать о тех людях, которые работают со мной рядом и которые пока лишены такой возможности. Теперь, когда все «звезды» Ленкома, начиная с Марка Захарова, дают концерты, четверть от вырученных денег отчисляется на зарплату артистов театра, которые пока «звездами» не являются. Я против того, чтобы все были бедными, но гордыми. Я за то, чтобы все были гордыми, но богатыми. В нашей же стране большинство деятелей умеют только отнимать и делить, а других действий не знают…
Поначалу я с бешеным азартом смотрел трансляцию последних съездов, как безумный рвался к телевизору, где бы ни находился, надеялся на что-то. А однажды утром услышал, как дикторша пересказывала краткое содержание предыдущего дня работы съезда, – и ошалел, замер… и мне вдруг стало тошно. Я вдруг понял, что это не жизнь, а кино, этакое бесконечное, многосерийное шоу. Свора сытых людей, которые свистят о всеобщем благе… Чисто по-человечески я их очень хорошо понимаю: они борются за свое светлое будущее. Я тоже за него борюсь, но я не делаю этого за счет других. Аморально бороться за собственное счастье, шаря в кармане соседа. Они прекрасно осознают то, что их рука в чужом кармане. Я же бывал в этих комсомольских банях, в которых секретари гуляют. Все они прекрасно