Коллекционер закрытых книг. Мария Брикер
Тогда мне стали угрожать, что убьют сестру. Выкинут из окна и тело пришлют мне на вскрытие. Я не поверил. Но Розочка вдруг звонит мне и говорит, что пришел какой-то человек и меня дожидается. И тут я слышу, как мужской голос просит сестру окно открыть…
– Тогда вы сделали то, о чем вас просили. Липовое экспертное заключение? – спросила Зотова, с жалостью глядя на Григория.
– Не угадали, уважаемая Елена Петровна. Не скрою, готов был на все, но заключение я не успел переписать – загремел с сердечным приступом в больницу. Навестили меня тут же, пожелали скорейшего выздоровления. Потом выяснилось, что в итоге экспертное заключение написал другой специалист. Осуждать его не смею, сам грешен. Ведь если бы не сердце, то сделал бы все, что мне говорили. Однако вернуться обратно не смог. Тошно мне там стало. Выписался из больницы, оформил перевод сюда, к сестре поближе. Розочка совсем к жизни не приспособлена. Замуж рано вышла за человека вдвое старше себя. Может, слышали про архитектора Невского? Уважаемый человек был и Розочку любил безмерно. Пальцем не давал ей пошевелить, заботился, как о дочери. Год назад его не стало. Дурацкая смерть – поехал на стройку, чтобы лично проконтролировать процесс, и ему на голову бетонная плита упала. Теперь ответственность за сестру целиком и полностью на мне.
– Сожалею, – с сочувствием сказала Зотова, разлила по рюмкам коньяк и выпила свою порцию.
Плешнер тоже выпил, сунул в рот кусок шоколадки и принялся меланхолично жевать.
– Девушка та погибшая была невестой сына депутата Госдумы Каверина, – тихо продолжал Григорий Варламович, достал из кармана пиджака свернутые в трубочку листки и положил на стол перед Еленой Петровной. – Вот мои расчеты и заключение по делу Светланы Сколковой. Чудом сохранились. Многие эксперты в компьютер все заносят, но я по старинке работать люблю. Вот экспертное заключение, написанное от руки, в кармане и было, когда мне плохо стало. Так я с ним в больницу и попал. Без всяких сомнений, Сколковой помогли выпасть из окна. Я вам даже больше скажу: в смерти Сколковой и Полярной виновен один и тот же человек.
– Невероятно! – удивилась Зотова. – Мне казалось, что по делам о падении с высоты невозможно…
– Возможно! – с жаром возразил Григорий Варламович. – Я работал над формулой определения серийности преступления по таким делам несколько лет и добился результата. Пока сейчас ехал к вам, еще раз все просчитал и могу с уверенностью сказать: эти два случая схожи между собой на девяносто восемь процентов, что говорит о серийности преступлений. Однако должен вас и огорчить: доказательством в суде данное заключение являться не может. Моя научная работа еще не завершена. Кто и за что убил женщин я, естественно, не в курсе. Могу только предполагать, что депутат Каверин был крайне заинтересован в том, чтобы смерть невесты сына выглядела как самоубийство.
– У вас есть доказательства, что именно депутат Каверин на вас давление оказывал? – спросила Зотова.
– Прямых доказательств у меня, конечно, нет. Но разве расклад непонятен?
– Расклад понятен, – вздохнула