Скажи миру – «нет!». Олег Верещагин
не остался в долгу мой тезка, но не стал углублять и расширять конфликт.
Опять начался общий беспредметный спор, в котором я не участвовал и от которого очень устал. Я поднялся и незаметно отошел в сторону – метров на пятьдесят, почти к самому ельнику наверху склона. Первое, что я там, впрочем, сделал – очень неэстетично, – это помочился на одну из елок. Меня почему-то разобрал смех, когда я вспомнил, как эти дни пользовался листьями подорожника вместо туалетной бумаги. Но смеяться как-то расхотелось, когда я подумал, что, наверное, теперь мне до конца жизни придется ими пользоваться. А зимой? Елы-блин-те-палы…
Я загрустил, глядя в звездное небо. Потом немножко встряхнулся, сообразив, что один плюс в этом есть – ни мама, ни дед с бабулькой не волнуются: не пишут заявлений в милицию, не бегают по улицам…
А что им бегать, если Олег – вот он? Никуда не делся… Меня пробрало холодком, когда я это подумал. Как же такое произошло?! И что мне… нам теперь делать?!
– Олег.
Я обернулся и узнал по фигурам и походке Вадима и Андрюшку Альхимовича. Сзади шел Сергей. Я не удивился – где-то на подсознательном уровне во мне жила уверенность, что настоящий разговор еще впереди и разговаривать будем именно мы: Вадим – расчетливо-обстоятельный, чуть себе на уме, чуть ироничный; Андрюшка – решительный, храбрый, лучше других разбирающийся в дикой природе; Сергей – веселый, быстрый в решениях, задиристый и остро чувствующий…
И я. Как ни крути, если честно – самый эрудированный в компании и больше других увлекающийся историей.
Мы почему-то смутились и обменялись «приветами» – словно встретились после десятка часов «разлуки» возле чьего-нибудь дома. Только они далеко – наши дома…
И все-таки Саня был в одном прав. Мы «выше среднего». И мы приучили себя принимать решения и достигать цели, еще когда играли в войну несколько лет назад – в том возрасте, когда большинство ребят просто не понимают значения слова «ответственность».
– Шумят? – кивнул я в сторону костра.
Вадим кивнул:
– Шумят, а что еще… Что дальше делать будем?
Вопрос был задан деловито, а не растерянно.
Сергей хмыкнул:
– Да уж не гипотезы строить, как мы сюда попали. И не как вернуться домой.
– Домой вообще-то хочется, – возразил Андрей, сунув руки в карманы «афганки». – Но делать там, похоже, нам нечего. Если только сердечный срыв родителям обеспечивать, но мы и так на этом фронте немало постарались… Извини, Вадим.
– Ничего, – ответил тот. Его родители – отчим и мать – умерли; мать – не так давно. – Ты, Олег, говоришь – твари какие-то. Они правда опасные?
– Я убил одного, – ответил я и вздрогнул от воспоминания. – Если ты думаешь, что это я просто так, то ты плохо думаешь… А тех, в лодке, они перебили на наших с Танькой глазах. Да и других ребят тоже, скорее всего, убили они.
– Вот еще загадка, – заметил Вадим. – Что за ребята? Русские, англичане…
– Погоди, – прервал его я. – Давайте решать проблемы…
– …по мере их поступления, – добавил Сергей.
Я кивнул энергично:
– И