О всемирной любви. Константин Леонтьев
Распятого при Понтийском Пилате Назарянина, который учил, что на земле все неверно и все неважно, все недолговечно, а действительность и вековечность настанут после гибели земли и всего живущего на ней, – вот та осязательно-мистическая точка опоры, на которой вращался и вращается до сих пор исполинский рычаг христианской проповеди. Не полное и повсеместное торжество любви и всеобщей правды на этой земле обещают нам Христос и его апостолы, а, напротив того, нечто вроде кажущейся неудачи евангельской проповеди на земном шаре, ибо близость конца должна совпасть с последними попытками сделать всех хорошими христианами…
«Ибо, когда будут говорить: «мир и безопасность», тогда внезапно постигнет их пагуба… и не избегнут» (1-е поел. к Фессал. гл. 5, 3).
И еще: «Иисус сказал им в ответ: берегитесь, чтобы кто не прельстил вас.
Ибо многие придут под именем Моим и будут говорить: «я Христос», и многих прельстят.
Также услышите о войнах и о военных слухах. Смотрите, не ужасайтесь: ибо надлежит всему тому быть; но это еще не конец.
Ибо восстанет народ на народ и царство на царство. и будут глады, моры и землетрясения по местам.
Все же это начало болезней» (Еванг. от Матф. гл. XXIV, 4, 5, 6, 7, 8).
«И, по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь.
Претерпевший же до конца спасется. И проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам; и тогда придет конец.
Итак, когда увидите мерзость запустения, реченную чрез пророка Даниила, стоящую на святом месте, – читающий да разумеет…» (Еванг. от Матф. гл. XXIV, 12, 13, 14, 15).
И так далее.
Даже г. Градовский догадался упомянуть в своем слабом возражении г. Достоевскому о пришествии антихриста и о том, что Христос пророчествовал не гармонию всеобщую (мир всеобщий), а всеобщее разрушение{13}. Я очень обрадовался этому замечанию нашего ученого либерала.
Хотя, видимо, г. Градовский писал это с улыбкой и хотел напоминанием о «светопреставлении» уязвить христианство; но это, как ему угодно, указание на эту существенную сторону христианского учения здесь очень кстати.
Итак, пророчество всеобщего примирения людей о Христе не есть православное пророчество, а какое-то общегуманитарное. Церковь этого мира не обещает, а кто «преслушает. Церковь, тебе, тот пусть будет как язычник и мытарь»{14} (то есть чужд тебе как вредный своим примером человек; конечно, до тех пор, пока он не исправится и не обратится).
Возвратимся к европейцам… Прежде, например, чем полюбить кого-либо из европейских либералов и радикалов, надо бояться Церкви.
Начало премудрости (то есть настоящей веры) есть страх, а любовь – только плод. Нельзя считать плод корнем, а корень плодом. Тут даже кстати можно продолжить с успехом именно это уподобление. Правда, плод или часть плода (семя) зарывается в землю так, что оно становится невидимым и перерождается в корень и другие части
Отклик А. Д. Градовского на Пушкинскую речь Достоевского под названием «Мечты и действительность» был напечатан в газете «Голос» (1880. 25 июня. № 174).
Матфей, 18: 17.