Авантюрист. Марина и Сергей Дяченко
всем держать язык за зубами. Во-вторых… Клов, будь добр, пройди по трактирам. Начни с «Северной коровы»…
Служанка охнула. Танталь свирепо сверкнула глазами:
– Ты, Дюла, из дома ни на шаг. Я твой язык знаю.
И, не слушая возражений служанки, зашагала прочь. Вышла из дому, обошла его кругом, примерилась к бельевой веревке, свисающей из окна третьего этажа, огляделась, скинула туфли, подпрыгнула, со второго раза ухватилась за узел на конце. Подтянулась на руках, взялась за веревку поудобнее, рывком подобрала юбку и, отталкиваясь от стены босыми ногами, влезла вверх, в окно. Слуги наблюдали разинув рты; по счастью, от оживленной улицы окно Аланы прикрыто было высоким старым тополем.
Перебравшись через подоконник, Танталь презрительно усмехнулась. Бегло оглядела царящий в комнате беспорядок и отодвинула засов, впуская заплаканную няньку.
У нее оставалась слабая надежда, что девчонку удастся отыскать раньше, чем о происшествии узнает Эгерт.
О том, чтобы сообщать о бегстве дочери госпоже Тории Солль, у нее не возникло и мысли.
Мужчин было двое – один коренастый и крепкий, издали видать, как посверкивают на богатой перевязи драгоценные камни; другой – высокий, весь в черном, будто грач, в широкополой шляпе, причем поля эти опускались книзу, прикрывая лицо едва не до подбородка. Я мельком удивился, как обладатель такой шляпы может ходить не спотыкаясь.
Оба пришли пешком. Ни один не заметил меня, проводившего послеполуденный час в зарослях около ручья; не то чтобы я так уж любил природу – просто солнце стояло очень уж высоко, и продолжать путь по жаре не хотелось ни мне, ни лошади.
Тем более странно было, что среди столь палящего зноя двое приличных людей задумали биться насмерть. А в серьезности их намерений я убедился тут же – коренастый содрал с себя богатый камзол, а высокий отшвырнул свою шляпу, и, не утруждая себя разговорами, благородные господа выхватили каждый по шпаге.
Я приподнялся на локте.
Коренастый был опытный боец. На скуластом лице грозно топорщились короткие каштановые усы, шпага хищно вспыхивала на солнце, мне несколько раз показалось, что черный человек не удержит удара, – однако тот всякий раз ухитрялся парировать, а затем переходил в контратаку, опасную, как прогулка голодной гадюки. Поединщики друг друга стоили.
Я замер. Больше всего мне не хотелось, чтобы лошадь, бродящая неподалеку, выдала сейчас свое присутствие: минутное замешательство для любого из дуэлянтов означало смерть.
Потому что «до первой крови» так не дерутся. Мой скромный опыт в этой области не позволял сомневаться в самых серьезных намерениях и того и другого.
Инициатива перешла к коренастому. Его противник имел преимущество в виде длинных рук – потому усатый, с виду неповоротливый и грузный, старался двигаться вдвое быстрее. Это было завораживающее зрелище; высокий использовал в основном уколы – коренастый обрушивал на противника удары, намереваясь пробить защиту и использовать преимущество в силе. Высокий начал выдыхаться – и заюлил, пытаясь развернуть