Конъюнктуры Земли и времени. Геополитические и хронополитические интеллектуальные расследования. Вадим Цымбурский
внутри российской платформы, от старой внутриконтинентальной Евразии, общей окраины приморских цивилизаций, взорванной возвышением России в XVI–XVII веках. Доводы политические: наблюдаемая сегодня солидарность многих государств Лимитрофа, от Прибалтики до Кавказа и Средней Азии, в противодействии нажиму России и в попытках встречного наступления на нее; но в то же время объективная роль Лимитрофа как барьера, предотвращающего столкновение России с центрами сил иных цивилизационных платформ (будь то вследствие экспансии НАТО или устремления афганских талибов осенью 1996 года на север); наконец, роль Турции, классической «лимитрофной империи» на стыке цивилизаций, пытающейся нынче восстановить свою древнюю роль, выступая центром притяжения для множества народов Лимитрофа в их стремлении дистанцироваться от России. И не в последнюю очередь – доводы геоэкономические: разворачивающаяся на землях Лимитрофа борьба цивилизационных центров силы за хозяйственный раздел «советского наследства», раздел, от которого не вправе остаться в стороне и Россия; брожение в Тибете и Синьцзяне, сигнализирующее о возможности постановки в будущем также и аналогичного вопроса о ханьском наследстве; уже реализующиеся или находящиеся в замысле проекты каспийско-европейских и туркмено-тихоокеанских нефтепроводов, а заодно и параллельных им автострад, которые прошли бы по землям Лимитрофа. Считая, что сегодня именно Великий Лимитроф может по преимуществу притязать на имя «Евразии», я утверждаю: большую часть внешних геополитических проблем России нынче можно описать в форме отношений между нею, народами Лимитрофа-Евразии и государствами тех цивилизаций, чьи платформы также выходят на Лимитроф [Цымбурский 1995].
Сегодня Россия располагается вовсе не между Европой и Азией. Ныне это по преимуществу платформа с выходами к Тихому и Северному Ледовитому океанам и с доступом к Великому Лимитрофу по всей его протяженности. Таковы реальные позиции России в раскладе Северного полушария. Основной вопрос – в том, сможет ли она извлечь максимальный эффект из соединения этих позиций в пору обозначающегося продвижения тихоокеанских экономик, прежде всего японской и китайской, на Великий Лимитроф – в Среднюю Азию и Восточную Европу. Если в 1991–1993 годах лозунг «острова России» мог служить защите РФ от диктата лимитрофных государств, в варианте ли Евразийского Союза, или в иных версиях, то во второй половине десятилетия важнейшей задачей становится выработка стратегии России в отношении всего пространства Лимитрофа-Евразии без ограничения тем, что обычно понимается под ближним или так называемым ближне-средним зарубежьем (в которое, как правило, не включают ни Балканы, ни Монголию, ни Корею, ни Синьцзян). В то же время первой посылкой этой стратегии должно быть ясное разграничение России и Лимитрофа-Евразии. В пору максимальной российской экспансии все пространство Лимитрофа выглядело в глазах имперских лидеров зоной возможной гегемонии России, ее тотальным геополитическим