История. Геродот
допустить, что досужая фантазия плохо осведомленных грамматиков – компиляторов, имея перед собой смутное предание о политической роли историка, опираясь на явное нерасположение его к тирании вообще и на родство историка с Паниасисом, павшим жертвой Лигдамида, неудачно попыталась восстановить один из эпизодов в жизни Геродота и возможно теснее связать его с судьбой города[30]. Но и у свидетеля Свиды недостало изобретательности для объяснения причины, по которой историк вынужден был покинуть родину вторично, ту самую родину, за которую он пострадал и которая ему же обязана была освобождением от тирании, – и вот Свида передает, что Геродот удалился из Галикарнасса в Фурии, потому что увидел зависть к нему со стороны граждан (ειδεν εαυτόν φυονουμενον υπο τών πολιτών).
При всем том мы не вправе отвергать целиком биографические известия Свиды о Геродоте, как поступает Бауэр. В возражение новейшему биографу можно указать на галикарнасское происхождение историка, известное и Свиде, имя отца, подтверждаемое галикарнасской же надписью; должно быть, верно и имя брата его, Феодора. Весьма недостаточно основание, по которому Бауэр заподозривает подлинность известия о родстве нашего историка с Паниасисом. Он исходит из того положения, неверность которого показана выше, будто происхождение Геродота из Галикарнасса установлено впервые все теми же александрийскими грамматиками, будто раньше этого господствовало убеждение в происхождении его из Фурий, и будто родственная связь Геродота с галикарнассцем Паниасисом есть лишь измышление позднейшего времени. Но раз основание критики неверно, теряет силу и его отрицательное заключение. Напротив, само сочинение Геродота представляет доказательства близкой связи между двумя писателями, а именно: обширное знакомство автора с древнеэллинской поэзией, преимущественно эпической, а также многообразная зависимость его в форме изложения от гомеровского эпоса[31].
Во всяком случае, компиляция Свиды дает несколько больше того, что мы узнали из фантастической повести Лукиана.
Не более надежны источники наших сведений о времени жизни и о месте смерти историка. Компилятор – писательница конца времен Нерона, Памфила*, передает заключение свидетеля, что в начале Пелопоннесской войны Геродоту было 53 года, чем рождение его относится к 484 году до Р. X. Подлинный смысл и происхождение этой и подобных дат выяснено в упомянутом исследовании Дильса* об Аполлодоровой хронологии. Хронологические данные, хотя бы в форме положительнейших известий, добывались Эратосфеном и популяризатором его Аполлодором путем комбинаций за отсутствием источников. В жизни поэта, философа или историка хронолог старался приурочить к определенному году какое‑либо выдающееся событие, участие в котором предполагало «цветущий возраст» (a¦kmhў) писателя, приблизительно сорокалетний. Таким событием в жизни Геродота было участие в фурийской колонии, основанной в 444/3 году до Р. X.; отсчитывая 40
Оценка «биографии» Геродота должна производиться не иначе, как при помощи сравнения этой компиляции с другими аналогичными. До сих пор в филологической литературе нет труда, посвященного общей характеристике подобных произведений римской и византийской эпохи.
Мьюр дает список выражений Геродота, аналогичных с гомеровскими.