История Рима от основания Города. Тит Ливий
получили в награду свободу и из казны по десять тысяч тяжелых медных ассов, что в то время считалось богатством.
Вслед за этим эквы снова начали готовиться к войне, причем в Риме получено было известие из вполне достоверных источников, что к старым врагам собираются присоединиться новые – лабиканцы. Римляне уже свыклись с чуть не ежегодными вторжениями эквов; в Лабики же отправлено было посольство, но послы вернулись с уклончивым ответом, из которого явствовало, что к войне сейчас они не готовятся, но что и мир недолго будет продолжаться. Вследствие этого на тускуланцев возложено было поручение следить за тем, чтобы со стороны Лабик не произошло никакого нового движения.
В следующем году [418 г.] к военным трибунам с консульской властью, по вступлении их в должность, от города Тускула явились послы; трибунами были Луций Сергий Фиденат, Марк Папирий Мугиллан и Гай Сервилий, сын того самого Приска, в диктаторство которого взяты были Фидены. Послы сообщали, что лабиканцы взялись за оружие и, опустошив совместно с войсками эквов поля тускуланцев, расположились лагерем на Альгиде. Тогда лабиканцам была объявлена война; но, вслед за изданием сенатского постановления, предписывавшего двум из трибунов отправиться на войну, а третьему заведовать делами в Риме, среди трибунов вдруг возникли споры: каждый доказывал, что он лучший военачальник, каждый отказывался от заведывания делами города как роли неблагодарной и непочетной. Сенаторы с недоумением смотрели на непристойные препирательства среди товарищей, и Квинт Сервилий наконец сказал: «Раз нет у вас уважения ни к сенату, ни к государству, то конец этим позорным пререканиям положит отцовская власть: начальником города останется без метания жребия мой сын. О, если бы только люди, которые домогаются командования на войне, вели ее с большею осмотрительностью и с бóльшим согласием, чем высказывают это желание».
46. Решено было произвести набор, но не повсеместно из всего народа, а только из десяти триб, выбранных по жребию; то были записаны в воины молодые граждане, которые и отправились на войну под командой двух трибунов. Но раздоры, начавшиеся между трибунами еще в городе, вследствие все того же страстного желания командовать, приняли в лагере еще большие размеры. Не имели они никакого общего плана, каждый отстаивал свое мнение: каждый хотел, чтобы его планы, его распоряжения единственно принимались в расчет, не скрывая при этом взаимного презрения друг к другу, пока, наконец, уступая укоризнам легатов, не решили командовать по очереди через день. Когда об этом дано было знать в Рим, Квинт Сервилий, наученный долголетним опытом, говорят, обратившись с молитвою к бессмертным богам, да не потерпит государство еще большего урона от несогласия трибунов, чем то было под Вейями, и, как бы предчувствуя несомненное поражение, настоял, чтобы сын произвел набор воинов и заготовил оружие. И он оказался неложным пророком. Действительно, в то время, когда Луций Сергий, в день своего командования, расположившись