Ключ Давида. Владимир Орданский
печати интеллекта в глазах. По делу проходила и девушка-студентка. Худенькая брюнетка, равнодушно смотревшая в объектив камеры, никак не походила на безжалостного убийцу, но, похоже, внешность обманывала.
Джордан достал из карманов визитные карточки своих новых знакомых, разложил их на столе и начал переписывать данные в память компьютера. Последней оказалась карточка с надписью «О. Димитрий Силин». Взяв ее со стола, Джордан задумался. До пяти было еще далеко, а сидеть в отеле он считал пустой тратой времени. Войдя в ванную, он открыл кран над раковиной и набрал номер на мобильнике.
– Слушаю вас, – раздался приятный высокий мужской голос. В этих двух простых словах было столько тепла и внимания, что сразу становилось понятно: вас действительно слушают. Джордан представился, сославшись на профессора Крамера.
– Помню, помню, – живо отозвался собеседник. – Что ж, приходите, с Божьей помощью пособлю, чем смогу. Живу я неподалеку от храма, там спросите, вам всякий покажет.
Оставив у вежливого портье ключ от номера, Джордан вышел на улицу. В сущности, только сейчас он ощутил себя в Москве, такой знакомой по детским впечатлениям, рассказам деда, фильмам и книгам. И совсем другой – с непроницаемыми лицами куда-то спешащих мужчин и женщин, беспорядочно запаркованными машинами, огромными рекламными щитами, толпами разноязыких туристов. Над всем этим возвышалась монолитная громада Лубянки, которую он только что покинул. Теперь, когда он побывал там, здание уже не казалось ему мрачным; скорее, это была подчеркнутая строгость, вызывавшая невольное уважение.
Джордан немного прошелся по улицам. Всегда, приезжая в город, в котором он не был никогда или был очень давно, он стремился вдохнуть тамошний воздух, ощутить запахи, послушать звуки улиц. Это помогало ему лучше понять людей, живущих здесь, постоянно дышащих этим воздухом, слышащим этот шум… Центр Москвы пах выхлопными газами, сигаретным дымом, дешевыми, дразнящими желудок ароматами фаст-фуда. К ним примешивался уже знакомый запах гари, становившийся все заметнее. Звуковой ряд пока тоже не радовал: резкие гудки автомобильных клаксонов, скрежет тормозов перед светофорами, громкая речь густо матерящихся подростков. Джордану приходилось слышать уличный мат на Брайтон Бич в Нью-Йорке, но здесь это, казалось, было нормальным языком для молодежи обоего пола. У Джордана вдруг заболела голова – генеральский тост за здоровье явно не сработал. Впитывая впечатления, он все же не забыл проверить, нет ли за ним наружного наблюдения. Он заглянул в пару магазинов, потом зашел в кафе, уселся за столик и начал листать меню, а затем, резко поднявшись, вышел на улицу. Слежки вроде бы не было.
Дойдя до стоянки такси, он назвал водителю адрес церкви Св. Варфоломея. По дороге таксист покрутил ручку старенькой магнитолы и нашел было станцию с хорошей джазовой музыкой, но, похоже, это не был его любимый жанр. После недолгих поисков он остановился на программе новостей. Рассказывали, как премьер-министр надевал