Шарлиз Терон. Безумный монÑÑ‚Ñ€ Голливуда. Виталий Кондор
бы мы добрались, скорее бы можно было побегать по двору, пока солнце еще не успело скрыться за горизонтом. Средь сумерек, а тем более ночью, было страшно гулять. Звуки, доносившиеся из темноты, пробирали сознание до самого нутра, до глубины души. Неужели там, в лесах, жили настоящие монстры, которых со всей красочностью Голливуд демонстрировал на экранах? Да, я уже большая девочка, к чему лишний раз запугивать сознание детскими небылицами? Но, будь это не так, стал бы мой папа дома хранить ружья? Уж не думаю я, что защищаться прямо не от кого было. А самое страшное зло всегда может вырваться и напасть из темноты.
До поворота к дому оставалось всего несколько сотен метров, как вдруг папа увидел стоящую машину, прямо на обочине. Не похоже, что ее водитель решил просто постоять на одиноком шоссе.
– Сиди здесь, я узнаю, что случилось, – припарковав наш автомобиль в десяти метрах, велел мне папа.
– Это надолго? – спросила я.
Нотки недовольства в моем голосе задели отца, это чувствовалось. Ничего не ответив, он подошел к одинокому страннику, копошившемуся под капотом.
– Вечер добрый! Помощь требуется? – начал разговор мой папа.
– О, привет, Чарльз! Да вот, проблема у меня!
Оказалось, что они знают друг друга. Небось очередной папин дружок, с которым они собираются, выпивают и играют в карты. Ничего нового.
Отец какое-то время повозился, под капотом, незнакомец радостно сел за руль своего драндулета, попырхался с зажиганием, и… о чудо! Машина завелась.
– Спасибо тебе, Чарльз! Как же мастерски ты перебираешь эти механизмы. Как вообще машины устроены?
– Говард, в наше просвещенное время без этого никак. Человек уже на луну полетел, а ты все не можешь разобраться с тем, что у тебя под капотом, – улыбаясь, говорил папа.
Они пожали друг другу руки и, попрощавшись, сели по своим автомобилям.
Папа возился минут тридцать, помогая малознакомому человеку. А солнце уже вот-вот сядет. Меня буквально так и разрывали изнутри недовольство и несправедливость. Почему мы потратили столько времени, которые я могла бы провести на свежем воздухе, а не в душной нашей лачуге?
– Это твой друг? – резко спросила я спустя пять минут показательного молчания.
– А ты чем-то недовольна? – тихим хрипловатым голосом ответил папа.
– Ну, просто мы потеряли столько времени… не знаю. Надеюсь, он хотя бы заплатил за помощь.
– А почему он должен платить? Шарлиз, в мире и так много несправедливости, зла, ужаса. В наших же силах сделать его лучше. Не так ли? Каждому может потребоваться когда-нибудь помощь. И хорошо, если эту руку помощи кто-то протянет. Конечно, мы могли не останавливаться, а бедняга Говард пусть и дальше бы копошился под капотом, встретив на том одиноком шоссе ночь. Мы могли так поступить. Но мы ему помогли. Он счастливый едет домой. Мы едем домой. Чем ты недовольна?
– Ну… – Я не знала, что ответить, поэтому просто вымолвила фразу: – Скоро стемнеет, и я…
– И ты не успеешь