Сказка о глупом Галилее (сборник). Владимир Войнович
собралась ропщущая толпа. Владычица металась по своей комнате, боязливо поглядывая в окно и не решаясь выйти к народу.
Дверь в ее комнату отворилась. Подталкивая перед собой девчонку лет пятнадцати, вошел Афанасьич.
– Вот, матушка, – сказал он, – Ксюшка болтает, будто видела, как Анчутка на восходе солнца собирала возле дома росу.
– Сама видела, матушка, – охотно подтвердила Ксюшка. – Вышла я это утром на двор, гляжу, Анчутка над травой руками эдак разводит и какие-то слова говорит, а какие – не разберешь: видать, бесовские. А еще, матушка, на плече у ней на левом, вот на энтом месте, – пятно. С ладонь, пожалуй, а то и поболе.
Перед теремом Матрена и горбун Тимоха воевали с бушевавшей толпой.
– Отойдите, окаянные! Отойдите, кому говорят! – надрывалась Матрена.
– Куда лезешь! – в тон ей кричал горбун, тыча кому-то кулаком в нос.
– А пущай выйдет, Владычица! – петухом налетал на Матрену Степан. – А пущай она нам объяснит, за что Святой Дух посылает на нас такую кару.
Дверь терема резко распахнулась, на крыльце появились Владычица, Афанасьич и Ксюшка.
Толпа мгновенно умолкла. Ксюшка старалась держаться за спиной Владычицы. Владычица схватила ее за руку и вытащила вперед.
– Ну, говори, – приказала она.
Ксюшка нерешительно мялась.
– Говори, – повторила Владычица, – не бойся. А то бегать наушничать все горазды, а выйти и сказать правду народу – страх берет.
Ксюшка сбежала с крыльца и стала пробираться к Анчутке. Народ расступился. Оставшись один на один с Ксюшкой, Анчутка смертельно побледнела.
Ксюшка прыгнула на нее кошкой, схватила за ворот, рванула. Платье затрещало, обнажив Анчуткину спину. И все увидели большое родимое пятно у нее на плече.
– Вот он, колдовской знак! – торжествующе объявила Ксюшка.
Толпа кольцом сомкнулась вокруг Анчутки и угрожающе надвигалась. Анчутка в страхе озиралась, заглядывала в лица людей, ища в них сочувствия, но все они были одинаково беспощадны.
– Топить ее! – истошно завопил кто-то.
– Топить! – всколыхнулась толпа.
– Стойте! – вскинула руку Владычица, и толпа перед ней расступилась.
Она шагнула к Анчутке, отогнула разорванный ворот платья, который Анчутка придерживала рукой, глянула на пятно и снова закрыла.
– Пущай она от нас уйдет, – объявила Владычица народу свой приговор.
– Пущай уйдет, – повторил Афанасьич.
– Пущай уйдет! – подхватила толпа.
– Благодарствую, матушка, – осмелев, поклонилась Анчутка Владычице. – Благодарствую за милость твою, за то, что ты Гриньку сперва загубила, а теперь вот и мой черед наступил. – Она выпрямилась и гневно крикнула: – Не можешь простить нашу с Гринькой любовь! Силу свою показываешь!
Владычица хмуро посмотрела на нее и сказала:
– Иди за мной! – и повернулась к терему.
– Не пойду! Не пойду! – Анчутка в ужасе кинулась прочь, но тут же забилась в руках мужиков.
Они протащили ее к терему, втолкнули в комнату. Вошла